День выдался тёплый и погожий. К тому же принц Франсуа решил в этот раз не давать своим фаворитам никаких поручений и предоставить их самим себе. Но, если так, нужно чем-то заняться. И барон де Ливаро на некоторое время задумался, что бы предложить своим новым товарищам. Хотя - и это он понимал - применительно к некоторым из них "новые" - не совсем то слово, ведь Антрагэ всё-таки был его родственником и не так давно навещал его отца, раненного во время мятежа гугенотов в Дофине. Правда, с этим родственником Жан виделся (по крайней мере, до ухода на службу к младшему Валуа) всё-таки реже, чем с крестниками отца - Шарлем и Луи д'Аламберами. Но вот уже сколько времени прошло с тех пор, как оба д'Аламбера пропали, и никто не может сказать, где они. Ну а Шарль д'Антрагэ... Барон знал, что его четвероюродный брат, раньше находившийся в свите Генриха Анжуйского и ездивший с ним в Польшу, покинул его свиту вскоре после того, как Генрих вернулся во Францию и взошёл на французский престол. Вот только из-за тяжбы за наследство и опалы или ещё из-за чего-то? Виконт де Рибейрак, говорят, потерял расположение нынешнего короля за дуэль с одним шляхтичем, закончившуюся смертью последнего, какое-то время служил герцогу де Гизу, а в свиту Франсуа Алансонского попал по ручательству Антрагэ. А с графом де Бюсси вообще странно, ведь он-то в опалу не попадал, напротив... а ведь перешёл к принцу Франсуа, хотя положение того - и Ливаро это осознавал - было, мягко говоря, не слишком прочным. Возможно, тут не обошлось без вмешательства сестры короля и принца - Маргариты Наваррской. Кто знает?
Надо бы обо всём их расспросить, - подумал Жан. Однако больше всего его заботило другое: насколько он может доверять тем, кто всего несколько месяцев назад стал служить одному с ним сюзерену. Да, кое-что о них ему известно, причём не только из их рассказов, однако этого так мало... И насколько можно доверять даже Антрагэ? Да, он - родственник, четвероюродный брат, ну так маркиз де Можирон - тоже родственник, правда, более дальний, а отношения с ним уж точно не назовёшь дружескими! Так каким же способом проверить, можно ли доверять товарищам?
И тут барона осенило: нужно устроить поединок! Только как именно драться: каждый с каждым по очереди? Или каждый попробует скрестить шпаги с господином де Бюсси, которого все называют Первой шпагой Франции? Да и каким оружием? Поэтому Жан, справедливо рассудив, что лучше предоставить выбор потомку Клермонов, обратился сначала ко всем, а потом к нему:
- Друзья мои, почему бы нам не узнать, чего мы стоим, устроив дружеский поединок? Господин де Бюсси, за Вами право выбрать оружие, а также условия, на каких мы будем драться.