Ролевая игра "Графиня де Монсоро" |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Ролевая игра "Графиня де Монсоро" » Персональные квесты » "Порой за любовь расплачиваются кровью..."
Иногда влюбленные бывают слишком неосторожны... Иногда свидание может закончится дуэлью и потерей того, кого любишь. Или не потерей?
Одно из свиданий Луизы де Леви и Жана де Ливаро. Их застал брат Луизы, граф де Келюс. Между ним и Ливаро произошла дуэль.
Участники: Луиза де Леви, Жан де Ливаро, Жак де Келюс. Возможно участие Мари, камеристки мадемуазель де Леви (отыгрывается игротехнически). В конце квеста появляется и Франсуа Анжуйский.
25 мая 1577 года.
Барон де Ливаро:
Прошло пятнадцать дней с первой встречи в покоях мадемуазель де Леви. За это время влюблённые виделись несколько раз, но когда сильно любишь, и вечности становится мало, а свидания и вовсе короткими кажутся.
В этот день барон де Ливаро, как обычно, собирался в Лувр, чтобы увидеть ту, кого впервые по-настоящему полюбил. Полюбил так сильно, что ему было неважно, чья она сестра. Так сильно, что готов был всё ей отдать, хотел уберечь её от всех бед. И ведь Луиза отвечала ему взаимностью! Ради этого стоило бороться и рисковать.
Жан достал из кошеля платок. Ему показалось, что от подарка девушки до сих пор исходит аромат её духов. Этот платок был ещё и своеобразным пропуском в покои юной дворянки.
Убрав платок обратно в кошель, Ливаро, уже одетый, вооружился и надел поданные Антуаном плащ и берет. Как и пятнадцать дней назад, он решил отправиться на свидание один, хотя и посвятил пажа кое в какие свои тайны. Перед свиданием анжуец - с ним это было впервые - так волновался, что не мог есть. Кусок не лез ему в горло. Была тут, конечно, и другая причина, ведь никто не знает, что может случиться, но всё-таки волнение доминировало. Однако все сомнения были отброшены, и, насвистывая какую-то весёлую песенку, барон отправился на свидание с возлюбленной.
Луиза де Леви:
Барон де Ливаро
Пятнадцать дней - это много или мало? Сердцу, не знающему любви, - мало, а любящему - бесконечно много, почти вечность. Особенно когда ждешь встречи с любимым, а расставания так мучительны.
Луиза и Ливаро за эти дни успели еще несколько раз увидеться, но те мимолетные свидания были столь коротки. Наконец им удалось назначить встречу, и сейчас Луиза, находясь в своих покоях, готовилась именно к ней.
Из потайного ларца она снова извлекла на свет кольцо, подаренное бароном, посмотрела на него и заперла на ключ, подальше от посторонних глаз.
К свиданию девушка тщательно готовилась, Мари с улыбкой помогала ей одеваться и причесываться, видя, как при звуке имени барона де Ливаро или при мысли о нем в печальных глазах ее госпожи зажигается огонек счастья.
Несмотря на волнение, Луиза была счастлива от предстоящей встречи с любимым. Ничто не предвещало беды.
Барон де Ливаро:
Луиза де Леви
Барон де Ливаро, как и на предыдущих встречах, оставил коня в конюшне постоялого двора, сказав хозяину, чтобы коню дали свежего сена и воды, и заплатив ему, а сам отправился к обычному месту встречи с Мари, служанкой мадемуазель де Леви. Она, как всегда, провела его тайным ходом, и через её комнатку они вошли в покои госпожи.
Оказавшись внутри, анжуец залюбовался юной графиней. Она была действительно прекрасна, а сейчас, нарядная и красиво причёсанная, - особенно.
- Я так рад тебя видеть, милая Луиза! - произнёс барон, затем, сняв с головы берет с огромным чёрным пером, поклонился девушке. Мари тем временем убежала к себе.
Луиза де Леви:
Барон де Ливаро
Как и в прошлый раз, устроить встречу с бароном помогла верная камеристка Мари.
Когда Ливаро вошел в комнату, Луиза улыбнулась ему и подошла ближе. Улыбка сделала ее еще прекраснее.
- Я тоже очень рада видеть тебя, Жан, - сказала Луиза. В ее словах и манере все еще было смущение. Она взглянула в любимые глаза, и снова легкая и нежная, как весеннее солнце, улыбка пробежала по ее губам.
Барон де Ливаро:
Луиза де Леви
Барон смотрел на девушку с нежностью и любовью, и даже друзья вряд ли видели его таким, каким он был здесь и сейчас. Для него мадемуазель де Леви, хотя они не так много встречались, была дороже всех других женщин. И, возможно, именно потому, что она была так дорога ему, Ливаро никогда не пытался покуситься на её невинность. Правда, иногда, повинуясь порыву, он мог обнять и поцеловать Луизу, но не более, да и то на краткий миг.
Ну а пока Жан молча стоял и смотрел на юную дворянку, стоявшую так близко от него. Наконец он произнёс:
- Ты так прекрасна сейчас, милая моя! И тебе идёт улыбка. Она как солнце, выглянувшее из-за туч. Если бы ты только знала, как мне тебя не хватало! Расскажи, как прошли эти дни, дни, когда мы не встречались с тобой.
Луиза де Леви:
Барон де Ливаро
- Я провела эти дни в мыслях о тебе, - тихо отвечала Луиза. Ее личико снова залилось краской. Затем она добавила, глядя то на барона, то в сторону. - У меня появилась подруга, из числа фрейлин королевы, которая устроила мне прогулку по Парижу. А ты как провел эти дни? - графиня взглянула на возлюбленного.
Барон де Ливаро:
Луиза де Леви
- Вот, значит, как... Выходит, королева Луиза и её свита столь благоволят к тебе, что ты нашла себе друзей среди фрейлин? - задумчиво произнёс барон, после чего улыбнулся девушке и продолжил: - Я очень рад, что у тебя появляются друзья. Так ты будешь меньше грустить. Что до меня, то я всё так же выполнял поручения Его Высочества, проводил время с друзьями, писал письма родным, но что бы я ни делал, неизменно думал о тебе и о том, как тебе помочь. Так или иначе я найду решение.
Заметив же, что девушка засмущалась, как это бывало с ней и прежде, Ливаро сказал ободряюще:
- Не смущайся своих мыслей, милая. Твоя любовь чиста.
Луиза де Леви:
Барон де Ливаро
- Здесь очень добры ко мне, даже королева-мать, которую я, признаться честно, немного побаивалась, - сказала Луиза. На последнюю фразу барона она улыбнулась. Так и есть, ее любовь была чиста, как капля утренней росы на распускающейся розе, чиста, как и сама эта девушка.
Барон де Ливаро:
Луиза де Леви
Для Ливаро было странно слышать всё это. Королеву-мать побаивались многие, не одна Луиза. И далеко не ко всем Екатерина Медичи добра. Не иначе, хорошее отношение к мадемуазель де Леви объясняется тем, что мадам Катрин таким образом либо старалась удовлетворить желания любимого сына, либо отдавала дань памяти своей подруги - покойной матери Луизы. Впрочем, юную графиню нельзя не любить. Барон так и сказал:
- К тебе добры, потому что тебя нельзя не любить. Очень жаль, что не все шли к тебе с добром, но я творю его для тебя, ты очень дорога мне.
Луиза де Леви:
Барон де Ливаро
- Я безмерно благодарна тебе за это, - Луиза взглянула на Жана, и в ее взгляде мелькнула эта благодарность, смешанная с любовью.
Графиня предложила барону присесть. У них было еще немного времени, чтобы побыть вдвоем. Они даже не подозревали, что... Впрочем, всему свое время.
Барон де Ливаро:
Луиза де Леви
- Право, не стоит, - ответил Жан. - За любовь не благодарят. Это не услуга, это великое чувство!
В ответ на предложение девушки барон, как обычно, развязал завязки плаща, положил его вместе с плащом на стул, а сам поправил перевязь со шпагой и сел в кресло напротив Луизиного и молча залюбовался юной графиней. Её красивое лицо, её белокурые волосы, убранные в аккуратную причёску, уже не такую простую, как в тот день, когда они увиделись впервые, нарядное платье и удивительно гармонирующие с ним серьги... а ещё этот взгляд, эта улыбка, этот голос... Всё это так дорого ему!
Как странно... Он столько времени искал удовольствий, а теперь готов просто молча сидеть напротив той, кого полюбил, и смотреть на неё. Когда любишь, далеко не всегда нужны слова, чтобы рассказать о своих чувствах и понять чувства другого.
Сейчас, любуясь юной дворянкой, Ливаро думал, что не свернёт с выбранного пути, пусть идти по нему опасно, ведь Монсеньор герцог Анжуйский вряд ли одобрит его любовь и стремление защитить сестру Келюса, которая видела то, чего не должна была видеть. Всё равно! Можно сделать так, что Его Высочество ни о чём не узнает, а в остальном быть верным вассалом.
Вот только Ливаро не думал об иной опасности, исходящей не от принца крови. Вернее, думал, но не догадывался, что она будет грозить именно ему и очень скоро. Единственная мысль его была сейчас о том, что скоро надо будет прощаться до следующего свидания. И барон уже протянул руку к Луизе, чтобы поднести её нежную ручку к губам, но не успел даже дотронуться.
Жак де Келюс:
Тем временем Келюс шел по коридору Лувра, приближаясь к комнате Луизы. Почему он пошел туда? Просто решил навестить сестру, узнать, как она. Молодой человек даже представить не мог, что ожидало его за дверью покоев сестры. Подойдя к двери, Келюс сначала постучался, но не услышав ответа, сначала несколько забеспокоился.
Странно... Почему в ответ тишина? Может она спит? Или вышла? Хотя на неё это не похоже. Пожалуй, зайду позже... Да нет же, она точно в своей комнате, просто, наверное, не услышала...
После этой мимолетной мысли граф де Леви зашел в комнату, и увиденное повергло его в минутный шок: в покоях сестры он увидел Ливаро! Этого мерзкого анжуйца! Как такое возможно? Опомнившись, Келюс быстрым шагом подошел к сестре и начал кричать на нее, тем самым освобождая весь гнев, который был у него внутри:
- Луиза! Не могу поверить своим глазам! Я мог ожидать что-то подобное от кого угодно, но уж точно не от тебя! Подумать только, ты? Да еще и с ним? Да как ты могла? Твоё поведение непростительно, но об этом мы еще поговорим.
Накричав на сестру, Келюс неожиданно резко изменился: злой и возмущенный вид сменился на спокойный и невозмутимый. Повернувшись к Луизе спиной, граф посмотрел на Ливаро, бросил ему в лицо перчатку и спокойным тоном произнёс:
- Сударь, я вызываю Вас на дуэль. Драться будем насмерть, на шпагах. Выбор места предоставляю Вам.
Луиза де Леви:
Барон де Ливаро, Жак де Келюс
Когда дверь неожиданно распахнулась и вошел Келюс, сердце Луизы замерло в предчувствии беды. И оно не обмануло. Девушка резко вскочила, глядя на брата расширенными от неожиданности и страха глазами, попыталась что-то сказать, но он не дал ей и слова вставить. А о вызове на дуэль Луиза подумала еще тогда, когда увидела брата на пороге своей комнаты, и сейчас в ужасе понимала, что дуэль неизбежна. Ни Ливаро, ни Келюс не откажутся от дуэли.
Господи! Они же поубивают друг друга! Нет!!!
Молитвенно сложив руки на груди, Луиза переводила испуганный взгляд с брата на возлюбленного, с ужасом понимала, что должна пролиться кровь. Она должна помешать, но как?
Барон де Ливаро:
Луиза де Леви , Жак де Келюс
- Проклятье... - вырвалось у барона, когда дверь покоев мадемуазель де Леви отворилась и внутрь вошёл не кто иной как граф де Келюс. Почему мы были столь неосмотрительны? Камеристка ли не уследила или Луиза позабыла запереть дверь, но я? Я, мужчина, был непростительно беспечен и не подумал о подобном исходе. И что теперь будет со мной и с ней? - такие мысли крутились в голове у Ливаро. Между тем миньон оправился от временного замешательства и, подойдя к сестре, начал кричать на неё. И анжуец, который к этому времени отпустил руку девушки, едва сдержался, чтобы не закричать: "Сударь, не смейте так обращаться с этим чистым и непорочным созданием!", а юная дворянка молитвенно сложила руки на груди и смотрела испуганно то на брата, то на барона, видимо, боясь, что они поубивают друг друга. Келюс же, отвернувшись от неё, повернулся к Ливаро и бросил ему вызов на дуэль. При этом анжуец почувствовал, как по щеке его ударила перчатка. Он схватил её и заткнул за пояс.
- Прекрасно! Меня хотят убить за попытку помочь! - воскликнул барон, посмотрел на Луизу, пытаясь взглядом как-то ободрить её, после чего вновь взглянул на Келюса и решительно добавил:
- Что ж, будем драться насмерть. Что касается места дуэли, то здесь неподалёку есть церковный сад. Там никто не помешает нам. Лучше, если мы пойдём туда поодиночке. И не трогайте свою сестру! Она - драгоценное сокровище!
Жак де Келюс:
Барон де Ливаро, Луиза де Леви
Попытку помочь? С чего бы это моя сестра должна была обращаться за помощью к анжуйцу? Да еще и к Ливаро? Впрочем, это неважно.
Услышав от анжуйца согласие на поединок и узнав о месте боя, Келюс ответил барону, по-прежнему сохраняя тот же спокойный вид, какой у него был в тот момент, когда граф вызвал барона на дуэль:
- Церковный сад? Там нам точно никто не помешает. Хорошо, пойдём поодиночке. В таком случае пойдите первым, чтобы случайно не скомпрометировать Луизу. А вот буду я её трогать или нет, это уже не Ваше дело, тут мы сами разберёмся.
Барон де Ливаро:
Жак де Келюс, Луиза де Леви
Барон поднялся с кресла и некоторое время пристально смотрел на брата Луизы, словно пытаясь продырявить его взглядом, затем, успокоившись, произнёс:
- Что ж, рад, что нас обоих устраивают условия поединка. Что касается мадемуазель де Леви, то если Вы - человек чести, Вы не причините ей вреда. Дуэль - дело мужчин, хотите продырявить меня - попробуйте, правда, Вы тоже рискуете. Но не троньте её, она ни в чём не виновата. И до встречи в саду.
После этого Ливаро подобрал плащ и берет, не спеша надел их, вновь посмотрел на Луизу. Бедная... Как ей тяжело, наверное... Кто бы из нас не погиб, для неё это будет одинаково мучительно. Однако я не намерен сдаваться и подставляться под шпагу Келюса. Один из нас умрёт. Как бы я хотел, чтобы всё случилось не так. Но поздно жалеть! - подумал он, затем слегка улыбнулся, чтобы хоть немного успокоить возлюбленную, и стал ждать её слов. Ему так нужно было услышать её голос, прежде чем уйти.
Луиза де Леви:
Жак де Келюс, Барон де Ливаро
Луиза с ужасом слушала разговор, если это можно назвать разговором, между братом и возлюбленным, смотрела на них большими испуганными глазами и пытаясь вставить хоть слово. Они оба были так дороги ей, и девушка испытывала жгучую боль от понимания, что скоро один из них умрет. Она стояла, молитвенно приложив руки к груди и сильно сцепив пальцы в замочек. Ее прекрасные глаза наполнились слезами.
- Остановитесь, я прошу вас! - выкрикнула Луиза, в ее голосе звучала боль. - Остановитесь, я не могу потерять ни одного из вас, вы оба мне дороги!
Последняя фраза была равносильна признанию, но перед Келюсом все равно все раскрылось, а Ливаро знал о том, что она сказала. Ей было все равно сейчас, лишь бы этой дуэли не было. Да только остановить все было не в ее силах...
Жак де Келюс:
Луиза де Леви, Барон де Ливаро
Слова Луизы, хоть и неожиданные, задели Келюса. Молодой граф не ожидал подобной фразы, но останавливать что-либо было уже поздно, да и смысла останавливать это он и не видел.
Как ни странно, но сейчас я меньше всего хотел бы оказаться в подобной ситуации, но тут уже ничего не поделать, тут дело исключительно о чести моей сестры. Сегодня или я убью Ливаро, или он убьёт меня. Утешает лишь тот факт, что в случае моего поражения этот анжуец сможет позаботиться о Луизе, ибо я не хочу, чтобы она осталась одна.
Посмотрев на Луизу, Келюс ответил:
- Уже поздно что-либо останавливать, да и смысла в этом я не вижу.
Ответив сестре, граф повернулся к Ливаро:
- Можете не волноваться, сударь, я не трону её. Впрочем, разберёмся на дуэли. До встречи в саду.
Барон де Ливаро:
Луиза де Леви , Жак де Келюс
- Остановитесь, я не могу потерять ни одного из вас, вы оба мне дороги! - эти слова Луизы были словно крик души. Ради того, чтобы предотвратить дуэль, она готова была подвергнуть опасности себя, открыв свои чувства брату. Вот только и Келюс, и Ливаро прекрасно понимали, что уже слишком поздно и ничего не изменить. Дуэль должна состояться. Успокаивало барона лишь то, что королевский фаворит обещал не трогать свою сестру. И всё же как жаль, что мадемуазель де Леви будет страдать в любом случае...
Однако надо было уже уходить, и анжуец, обращаясь к Луизе, произнёс:
- Мне очень жаль. Но, по крайней мере, я спокоен за Вас. Вам не причинят вреда.
На самом деле навредить девушке мог и герцог Анжуйский, ведь из-за него погибли её родители, однако сейчас думать об этом не хотелось. Поэтому, повернувшись к миньону, Ливаро сказал:
- Я был уверен, что Вы - человек чести, граф. До встречи.
Барон поклонился обоим и вышел, но не через комнату камеристки, а через дверь, ведущую непосредственно из покоев сестры графа де Келюса в коридор, которой недавно и воспользовался граф. Правда, этим путём Жан покидал Лувр всего один или два раза, но достаточно хорошо запомнил дорогу.
Через некоторое время барон уже был на улице. Тут он подумал о своём коне, оставленном в конюшне постоялого двора. Брать его с собой на дуэль не было смысла. Радовало лишь то, что хозяин получил указания в случае, если господин де Ливаро не вернётся до определённого часа, либо передать коня его пажу, которого барон предупредил перед уходом, либо поручить кому-то из слуг отвести коня к дому барона.
Да, насчёт этого можно было быть спокойным. Однако анжуйца тревожило другое. Он не рассчитывал, что сегодня ему предстоит драться, и поэтому не исповедовался накануне, а никому не хочется умирать, не получив отпущение грехов. И, видимо, теперь уже поздно. Остаётся лишь надеяться на то, что Луиза помолится об упокоении его души, если ему суждено погибнуть.
Беспокоило Ливаро и то, что он не составил завещания. Впрочем, волю его родные и так знали. В случае отсутствия других наследников то, чем он владел, было бы разделено между родителями и сестрой, что-то досталось бы пажу и слугам. Вот только сейчас барону очень хотелось, чтобы какая-то часть наследства досталась мадемуазель де Леви.
Луиза... Как жаль, что он так и не смог выполнить обещание и защитить её. Впрочем, нужно было сосредоточиться на предстоящей дуэли. Не стоит считать себя трупом, если исход неясен и ты ещё можешь победить. И, успокоившись, Ливаро дошёл до церковного садика, в котором стал ждать своего противника.
Жак де Келюс:
Луиза де Леви, Барон де Ливаро
После ухода барона Келюс решил некоторое время выждать, а после пойти за ним. Решив перед выходом посмотреть на Луизу, молодой человек заметил всю боль, которая в этот момент отражалась в её глазах. Неожиданно для себя граф решил, что возьмёт сестру с собой, чтобы она видела дуэль. Возможно это решение было последствием очередной волны гнева, окатившей графа, но было уже слишком поздно размышлять об этом. Стараясь сохранить свой спокойный вид, граф де Леви обратился к сестре:
- Нам пора выходить, собирайся. Пойдёшь со мной.
Девушка хотела возразить брату, но по его виду было понятно, что отказа он попросту не примет и лишил сестру права выбора: идти с ним или нет. Графу повезло: его и Луизу никто не видел. Когда они уже подходили к саду, то молодой граф вспомнил, что он так и не сделал все приготовления, которые полагалось бы сделать перед дуэлью насмерть.
В конце концов я не знал, что буду сегодня драться, впрочем, еще неизвестно, кто из нас двоих будет проигравшим. Есть только одно обстоятельство, которое меня огорчает, - Луиза может остаться одна, ведь кроме меня у неё больше никого нет. Буду надеяться, что король поможет ей, ведь если я достаточно догадлив, то смею предположить, что король благоволит к моей сестре и ей ничего не будет угрожать.
Отвлеченный этой мыслью, Келюс не заметил, как они с сестрой подошли к двери, ведущей в церковный сад. Через несколько минут молодой граф и его сестра Луиза уже были в саду, где одному предстояла смертельная дуэль, а другой - просто наблюдать за дуэлью и молиться за жизнь одного из них.
Луиза де Леви:
Луиза проводила Ливаро взглядом, полным боли и отчаяния. Она ничего не смогла сделать, не смогла остановить эту дуэль...
Услышав от брата, что он хочет взять ее с собой, девушка попыталась возразить, но это оказалось бесполезно. Пришлось повиноваться.
Господи, помоги мне! Не дай кому-нибудь из них умереть! Пощади... Пощади, молю... - кричала душа юной графини, пока она, сквозь пелену слез, застилавших глаза, взяла мантилью и накинула на себя, вуаль закрыла ее лицо. Она должна была скрыть лицо и вообще остаться незамеченной. О дуэли не должны узнать.
Вместе с братом она вышла из Лувра и как-то незаметно оказалась в церковном саду.
Барон де Ливаро:
Жак де Келюс , Луиза де Леви
Как только послышался звук отворяемой калитки, Ливаро, прогуливавшийся по одной из тропинок сада, понял, что Келюс явился на дуэль.
- Сударь, я рад, что Вы сдержали слово и не заставили себя ждать, - непринуждённо произнёс он. Однако стоило графу приблизиться, как анжуец заметил, что его противник не один, и второго человека нельзя было назвать секундантом, ведь это была дама. И пусть на ней была мантилья, а лицо прикрыто, барону сразу стало ясно, кого привёл с собой миньон.
- Как ты мог? Как ты посмел привести её сюда? Ведь ты дал слово, что не причинишь ей вреда! - голос анжуйца дрожал от негодования. - Она не должна этого видеть. Пусть она уйдёт.
Жану не хотелось, чтобы Луиза присутствовала на дуэли. Во-первых, само известие о поединке было воспринято ею болезненно, однако даже узнать о смертельном для кого-то из них исходе дуэли не так страшно, как видеть, что два дорогих тебе человека дерутся насмерть, и не иметь возможности остановить их. Во-вторых, Ливаро всерьёз опасался, что присутствие мадемуазель де Леви отвлечёт его внимание и он пропустит удар противника. Однако барон постарался успокоиться и стал ждать реакции Келюса.
Жак де Келюс:
Барон де Ливаро
- Я рад, что Вам пришлось ждать не слишком долго, сударь.
Келюс уже было приготовился к тому, что пора начинать дуэль, но резкое изменение тона барона, равно как и выражения его лица, вновь вызвало ту злость, которую молодой человек смог подавить с немалым трудом.
Он ещё смеет мне указывать, каков наглец! Ему мало того, что честь моей сестры под угрозой из-за этой встречи, так мне еще надо слушаться его? Ну уж нет, простите, барон, но по-вашему не будет...
Негодование барона настолько разозлило графа, что он был готов прямо сейчас вонзить шпагу в анжуйца, но Келюс смог взять себя в руки и ответить барону спокойным голосом, хоть в глазах молодого графа и блестел злобный огонёк.
- Я даже пальцем не прикоснулся к Луизе, сударь. При всём моём к Вам уважении хочу заметить, что не Вам решать, будет она здесь находиться или нет. Я считаю, что она должна присутствовать и видеть всё, что здесь произойдёт, в конце концов Луиза не ребёнок. Или же Вы боитесь, что присутствие моей сестры лишит Вас внимания во время дуэли?
Луиза де Леви:
Барон де Ливаро, Жак де Келюс
Луиза откинула с лица вуаль и стояла словно оцепенев. Ей было страшно. Страх нынешней минуты напоминал страх тогда, когда убивали дорогих ей людей - родителей. И сейчас перед ней стояли два одинаково дорогих ей человека, которых она любила по-разному, но одинаково сильно. И сейчас кто-то из них или они оба умрут.
Девушка не в силах была вымолвить ни слова, только смотрела на обоих мужчин, а во взгляде ее была мольба, боль и слезы.
Барон де Ливаро:
Луиза де Леви , Жак де Келюс
Барон поморщился: этот проклятый миньон как будто читал его мысли! Он перевёл взгляд на девушку, увидел мольбу и слёзы в её глазах и едва удержался, чтобы не крикнуть: "Беги, Луиза, пока ещё не поздно!", однако вместо этого посмотрел на неё с нежностью, затем, повернувшись к графу де Келюсу и посмотрев на него спокойно, будто бы они были только вдвоём и мадемуазель де Леви не стояла рядом, произнёс:
- Хорошо, оставим это и начнём. Как Вы предпочитаете драться? В камзолах или без камзолов, в одних рубашках? Ещё должен предупредить, что, коль скоро мы дерёмся на одних шпагах, Вы должны убрать Вашу дагу подальше.
С этими словами барон снял плащ, берет и золотую цепь и повесил их на сук ближайшего к нему дерева, на другой сук нацепил отобранную у Келюса перчатку, рядом положил дагу в ножнах, затем выжидающе посмотрел на противника. Даже если предстояло драться, не раздеваясь до рубашек, наряд Ливаро был тёмно-вишнёвого цвета, его или чужая кровь на нём будет не видна. Другое дело, если одежду попортят шпагой, придётся прибегать к услугам портного, уж не говоря о том, что будет, если клинок войдёт в тело. Но о последнем думать не хотелось, тем более анжуец был достаточно ловким и в атаке, и в защите, и в уходе от удара.
Жак де Келюс:
Луиза де Леви, Барон де Ливаро
- Давайте будем драться в рубашках, а на счет даги можете не переживать, я уберу её.
Ответив барону, Келюс подошел к дереву, находящемуся рядом с тем деревом, на котором были вещи барона, снял плащ, шляпу, колет, повесил их на ветку и сверху положил дагу, мельком посмотрел на сестру. Во время этого мимолётного взгляда молодым человеком овладело беспокойство, ведь Келюса стала посещать мысль, что вероятность его гибели на этой дуэли больше, чем вероятность гибели его соперника. Однако если думать об этом, то так всё и случится, а допустить этого нельзя, поэтому отогнав от себя все мрачные мысли и предчувствия, Келюс посмотрел на своего противника, который тоже был готов к любому исходу, и сказал:
- Ну что, сударь? Начнём?
Барон де Ливаро:
Жак де Келюс
- Я не против, - ответил анжуец на первую реплику графа де Келюса и, раздевшись до рубашки, повесил колет туда же, куда и остальную одежду. Затем, словно позабыв, что мадемуазель де Леви никуда не ушла из сада, он повернулся к противнику и спокойно сказал ему:
- Да, начнём, пожалуй.
Они решили драться на садовой дорожке. Анжуец обнажил шпагу, отсалютовал Келюсу и встал в боевую стойку так, чтобы между ним и графом была средняя дистанция, когда соприкасаются кончики клинков, так что для атаки достаточно сделать выпад на один шаг. Кончик шпаги барона был направлен в правое плечо Келюса. Для начала Ливаро постарался прощупать противника, определить его слабые места, затем быстро сделал выпад, намереваясь продырявить плечо графа.
Жак де Келюс:
Барон де Ливаро
Услышав согласие барона, Келюс направился к садовой дорожке, на которой они с Ливаро условились драться. Обнажив шпагу и отсалютовав анжуйцу, миньон встал в боевую стойку, готовясь к дуэли, хотя готовиться и так было не к чему, ибо дуэль уже началась. Выпад барона, нацеленный в плечо молодого графа, был слегка неожиданным для Келюса, но он успел отразить удар, повернув кисть, тем самым слегка подняв острие, в результате чего лезвие шпаги было немного наклонено вправо. Отразив удар, граф быстро нанёс рубящий удар, целясь в левую руку Ливаро.
Барон де Ливаро:
Жак де Келюс
Пусть удар графа де Келюса был достаточно быстрым, но не зря говорили, что у барона тигриная ловкость. Он мгновенно сделал шаг назад и одновременно отразил атаку миньона. Далее анжуец решил переломить ситуацию в свою пользу и атаковал противника серией рубящих ударов, которые было непросто отразить. Затем, когда шпаги их скрестились так, что шпага Келюса оказалась справа от его шпаги, а кончики обеих шпаг были направлены каждая в правое плечо противника, Ливаро сгибанием локтевого сустава, при котором предплечье и шпага вытянуты в одну линию, выполнил перенесение своего клинка через остриё клинка графа, а как только перенос был сделан, произвёл, выпрямив руку в локте, укол в правое бедро миньона, стремясь попасть в бедренную артерию.
Жак де Келюс:
Барон де Ливаро
Хоть удар барона и был неожиданным, но, к счастью Келюса, Ливаро немного просчитался с ударом и не попал в бедренную артерию, как хотел. Граф несколько сморщился от боли, но рана не помешала ему сделать выпад вперёд, намереваясь нанести барону де Ливаро колющий удар в живот. Во время нанесения удара молодой человек почувствовал, как его медленно начала одолевать усталость, возможно, если бы не кровоточащая рана на ноге, которая теперь несколько затрудняла ловкость и быстроту передвижения, усталость не приходила бы так быстро.
Барон де Ливаро:
Жак де Келюс
Проклятье! - пронеслось в голове у барона, когда он понял, что несколько просчитался с ударом и противник ранен отнюдь не смертельно. Неужели присутствие Луизы не даёт ему сосредоточиться?
Впрочем, размышлять об этом не было времени, потому что Келюс, хоть и поморщился от боли, решил после небольшой передышки атаковать Ливаро уколом в живот. Анжуйца, разумеется, не прельщала перспектива умирать медленно и мучительно, потому, воспользовавшись тем, что движения графа из-за раны и потери крови, пусть и незначительной, замедлились. Жан проворно отскочил назад, одновременно парируя удар. К счастью, сзади не было ни камней, ни корней деревьев, ни прочих предметов, об которые можно споткнуться, поэтому Ливаро не потерял равновесия. Воспользовавшись тем, что противник, закрывшийся после выпада, начал уставать, барон сделал финт в ногу Келюса, будто бы намереваясь пройтись диагонально вверх по внешней стороне правого колена, и затем рубящий удар, нацеленный в горло.
- Получай, миньон!
Луиза де Леви:
Луиза наблюдала за дуэлью с бешено колотящимся сердцем, слезами в глазах и молитвой, которую едва слышно шептала, переплетя пальцы и возводя глаза к небу. Впрочем, взгляд ее был прикован к противникам, а каждый удар их шпаг заставлял вздрагивать.
Луиза испуганно вскрикнула, когда удар Ливаро достиг своей цели и задел Келюса. Девушка не смогла сдержать этот крик, да и кто бы на ее месте остался равнодушным наблюдателем.
Инстинктивно она подалась вперед, собираясь подбежать к дуэлянтам и разнять их, во что бы то ни стало.
Жак де Келюс:
Барон де Ливаро
Увидев, что Ливаро целится в ногу, Келюс уже было приготовился парировать удар и уже опустил вперёд острие своего клинка, как увидел, что барон собирается нанести удар в горло, который может оказаться смертельным. Боясь промедлить с парированием удара, граф отскочил в сторону, но из-за раны в ноге клинок барона задел левое плечо миньона.
Проклятье! Задел всё-таки. Ситуация накаляется, я уже изрядно устал. Надо собраться и попытаться нанести один удар, но он должен быть решающим, и если Ливаро парирует его, то мне конец, и Луиза останется одна...
Вдруг молодой человек услышал крик. Кричала девушка, граф сразу понял, что это Луиза. От внимания Келюса не ускользнуло то, что барон отвлёкся на крик сестры графа. Молодой человек решил этим воспользовался и, собрав остаток сил, сделал выпад и нанёс колющий удар в грудь барона де Ливаро, намереваясь при этом пронзить тому сердце.
Луиза де Леви:
Барон де Ливаро, Жак де Келюс
Видя, что шпага брата вот-вот достигнет цели и Ливаро будет нанесен едва ли не смертельный удар, Луиза вскрикнула второй раз. Да, удары были очень быстрыми, но для нее все происходящее было замедленным и мучительным. Девушка стояла не очень далеко, ей были видны каждый шаг, каждое скрещение шпаг... Она молилась... Молилась и просила помощи. А потом, вскрикнув, побежала к дуэлянтам.
Они должны быть живы!!! Оба!
Жак де Келюс, Луиза де Леви
Ливаро наносил противнику удар, однако Келюс успел отскочить, и шпага лишь слегка чиркнула по его левому плечу. И тут до слуха барона донёсся испуганный крик. Мгновением позже он осознал, что кричит Луиза, и повернул голову в её сторону. Девушка боялась, что брат погибнет, и это было видно по её глазам. Она инстинктивно подалась вперёд...
Анжуец отвлёкся лишь на мгновение, однако этого было достаточно для графа де Келюса. Прежде чем Ливаро вообще понял что-либо, уж не говоря о том, чтобы отвести клинок противника в сторону или отскочить назад, он вновь услышал крик Луизы, промедлил буквально на мгновение, и это промедление слишком дорого ему стоило. Правда, потом барон попытался уйти влево, но не слишком удачно. Шпага не попала в сердце (а, как понял потом Жан, противник целился именно туда), однако, войдя в правую сторону груди барона, она вышла со спины. Ошеломлённый, анжуец одно мгновение стоял, нанизанный на клинок противника, пока Келюс правой рукой не выдернул оружие из его тела, левой при этом отпихивая его. Тут же перехватило дыхание, стало трудно вдохнуть, будто барона душили, возникла боль под лопаткой - жуткая, нестерпимая, - что не позволило ему применить шпагу и как-то отплатить миньону, пока тот временно безоружен. От резкого выдёргивания оружия из тела, сопровожденного толчком, от боли и от того, что подкосились ноги, Ливаро повалился на дорожку. Его пальцы при этом разжались, он уронил шпагу и инстинктивно схватился за грудь. Падая, он успел лишь заметить, что Луиза бросилась к нему, но бежала она, как ему показалось, очень медленно, а по щекам её так же медленно катились слёзы... слишком медленно! И тут же, стоило ему упасть, Жану стало не до этих мыслей. Взгляд его затуманился, глаза выпучились. Он почувствовал, что задыхается, начал дышать часто-часто, как запыхавшаяся собака. Каждый вдох сопровождался жуткой болью и сосущим звуком. Раненый захрипел, закашлял кровью, забился. Это продолжалось пару минут.
Барон де Ливаро, Жак де Келюс
Если бы сейчас обрушилось небо, девушка наверное и не заметила бы этого. Слишком большим потрясением были для нее удары, нанесенные противниками друг другу, особенно когда она увидела кровь на них обоих. Особенно когда упал сраженный ударом Ливаро... Луиза хотела подбежать к противникам, чтобы разнять их, она не могла больше смотреть на это и слышать звон шпаг, но в следующую секунду вышло так, что бежала она уже к раненым. А сердце разорваться было готово, ведь сейчас истекали кровью люди, которых она больше жизни любила. И как тут сделать выбор, к кому бежать первому, если они оба дороги ей?!
Девушка вскрикнула, когда увидела как упал Ливаро и захрипел, она бежала изо всех сил, но казалось, что он так далеко, а она бежит так медленно. Келюс. Он ранен легко, Луиза увидела это когда приблизилась к нему. По ее лицу горячим ручьем бежали слезы, сердце бешено колотилось, будто хотело выпрыгнуть из груди. Ей было страшно, очень страшно...
Всего нескольких секунд ей хватило для того, чтобы понять - Келюс ранен не тяжело и ему не так нужна ее помощь как Ливаро.За эти несколько мгновений она успела посмотреть брату в глаза,в ее взоре отразилась вся боль, которую девушка ощущала сейчас, и дать ему свой платок, чтоб он смог остановить себе кровь.
Потом она устремилась к Жану и упала на колени рядом с ним. Он так хрипел, кашлял кровью и бился в судорогах, что Луизе стало еще страшнее. Неужели он умрет?! Надо же что-то сделать! Девушке удалось сохранить остатки самообладания, что помогло ей оглядеться по сторонам в поисках чего-нибудь...да вот хоть этого плаща. Если бы она его не заметила, то готова была бы сорвать с себя накидку или оторвать кусок от нижней юбки, чтобы с помощью ткани попытаться остановить кровь. Но под руки подвернулся плащ.
- Жан! Ты слышишь меня? Только не умирай, я прошу тебя, только не умирай- прошептала она, одной рукой чуть-чуть приподняв голову раненого, а другой подложив плащ под спину раненого. Кровь...Так много крови...Несколько мгновений подумав, Луиза сняла с руки перчатку из тонкой кожи и вложила ее в руку барона и прижала к ране, оставляя с ним хоть частичку себя...А возможно, это спонтанное действие сможет его спасти.
С каждым мгновением Жану становилось всё хуже. Не хватало воздуха. Трудно было сделать вдох - как будто кто-то схватил его за горло и душит, душит... В это мгновение Ливаро, казалось, готов был отдать всё: свои земли, деньги, драгоценности, родовой замок, всё своё имущество, титул, доброе имя - за глоток воздуха, он предпочёл бы остаться нищим, только бы иметь возможность нормально дышать. Но, к сожалению, именно этой возможности сейчас он был лишён. Плюс ко всему чувствовалась боль в грудной клетке и под лопаткой, усиливающаяся на вдохе. Она ещё более усиливала муки.
Обезумев от нехватки воздуха и от желания всё-таки как-то надышаться им, барон дышал часто-часто, но дыхание было поверхностным, клокочущим, хриплым, и казалось, что грудь вот-вот разорвётся. Не исчезал и сосущий звук в ране при вдохе-выдохе, в какой-то момент раненый даже заметил, что на выдохе из дыры на рубашке выходит пенящаяся кровь. При этом на спине рубашка сильно намокла и начала противно липнуть к телу, но анжуец не понимал, отчего, да и некогда было понимать. Его сотрясал кашель, изо рта шла розовая пена, правда, её было немного. Раненый бился в судорогах, инстинктивно царапая пальцами левой руки землю. Его глаза едва не вылезали на лоб от нехватки воздуха, боли и дикого страха, что он вот так задохнётся... Сознание Жана мутилось, он едва удерживался от того, чтобы потерять сознание, хотя порой казалось, что проще всего провалиться в небытие.
Но, пусть даже сознание его было замутнено, а перед глазами всё плыло, Ливаро удалось заметить, что мадемуазель де Леви, плачущая, напуганная, уже подбежала к нему и Келюсу. Сунув брату какой-то предмет (барону в его состоянии было трудно различить, что это), она склонилась над возлюбленным. Жан увидел в глазах Луизы страх, причём это был страх за него, но там же читалась и странная решимость... А главное, любимая женщина здесь, рядом, значит, даже если он сейчас умрёт, то умрёт счастливым, ведь она сейчас с ним, она не покинет его до его последнего часа. Но что это? Быстро оглянувшись по сторонам, девушка отбежала в сторону. Неужели ей настолько страшно видеть чужие муки, что она решила уйти, бросить его?
Так думал барон, однако, к счастью, он ошибался. Сестра Келюса вернулась, в руках у неё был плащ Ливаро. Кажется, она намеревалась использовать этот плащ как перевязочный материал.
- Жан! Ты слышишь меня? Только не умирай, я прошу тебя, только не умирай, - даже сквозь пелену боли и удушия услышал анжуец шёпот возлюбленной. Сделав над собой усилие, он слегка кивнул головой. Луиза же, скрутив плащ, одной рукой чуть-чуть приподняла голову раненого, отчего ему стало немного легче дышать, а другой подложила импровизированную повязку под рану на спине, а затем вдруг сняла с руки перчатку и вложила в его правую руку, сделав знак прижать перчатку к ране. За мгновение до этого Ливаро инстинктивно отнял правую руку от раны, теперь же тоже инстинктивно посильнее прижал рукой перчатку к ране. От помощи Луизы и от осознания, что она рядом с ним, барону стало легче. Он даже меньше стал задыхаться, ведь перчатка возлюбленной заткнула рану на груди. Когда на несколько мгновений кашель прекратился, Жан, хоть это и стоило ему нечеловеческих усилий, прошептал окровавленными губами:
- Благодарю... Луиза...
Глаза же его умоляли: - Спасибо, любимая, что пытаешься спасти. Только не уходи, не оставляй меня!
Теперь страшнее всех мучений казалась возможность разлуки с той, что так ему дорога...
Увидев, в каком состоянии находится барон де Ливаро после полученного удара, Келюс посчитал, что дуэль окончена и он смог защитить свою сестру и уберечь её честь. Подошедшая к миньону графиня де Леви мельком взглянула на брата и увидев, что его раны не смертельны, дала ему свой платок, посчитав, что анжуйцу её помощь нужнее, чем Келюсу.
И это не смотря на то, что я её брат.- подумал Келюс, который в этом момент перевязывал платком рану на ноге, поскольку на плече его была лишь небольшая царапина. Пока Луиза пыталась оказать помощь Ливаро, Келюс приблизился к нему и произнёс:
-Не смотря на то, что Вы могли угрожать моей сестре, я испытываю к Вам долю уважения, поскольку дрались Вы храбро и если у Вас есть какое-либо желание, то я исполню его.
Пусть я и не очень хочу исполнять просьбу этого человека, но и оставить его вот так тоже не могу, возможно, окажись я на его месте, он бы так же спросил меня на счет моего желания…-мысленно закончил реплику молодой граф, однако дальнейший поток мыслей был прерван едва слышным шумом, как будто сюда кто-то направлялся. Для тайной встречи или же это просто прогуливающая парочка, Жак не знал, но его это мало интересовало ,поскольку это мог быть и герцог Анжуйский, с которым брату и сестре де Леви не желательно пересекаться; в случае, если это не Его Высочество, то появившиеся люди могли бы как-то помочь раненому барону, что несколько облегчало совесть Келюса, в душе которого смешалось чувство неприязни к человеку, который мог навредить Луизе, но и уважение к нему, ведь анжуец принял вызов и сражался достаточно отважно и храбро, правда уважения было недостаточно для того, чтобы миньон мог почувствовать укол в сердце по поводу того ,что возможно не стоило так резко бросать вызов, не устроив допроса? Твёрдо убеждённый в том, что по-другому поступить было нельзя, Жак снял с ветки дерева свои вещи, оделся, после чего подошел к сестре и поднял её на руки, поскольку покидать монастырский сад по своей воле она не хотела.
Ужас, сковывающий холод страха, гулкое биение собственного сердца,разрывающегося от боли, горячие слезы по щекам... Но даже сквозь плотную пелену всех этих чувств Луиза смогла сориентироваться и хоть как-то помочь возлюбленному. От его тихого и хриплого голоса, прошептавшего ей благодарность, слезы с новой силой полились из прекрасных глаз графини. Она хотела еще что-то сделать, безумно хотела помочь, но...как?
- Жан...ты не умрешь, ты будешь жить. Слышишь? Живи! - прошептала Луиза.
Она слышала голос брата, который что-то говорил раненому, но не вслушивалась в слова. Луиза обернулась к нему, в глазах ее читалась мольба о помощи. Нужно найти лекаря, что-то сделать. Ей показалось, что Ливаро сейчас умрет и эта мысль причиняла девушке невыносимую боль. Она не могла бросить любимого сейчас, но Келюс почему-то настойчиво уводил ее из сада, хотя Луиза и сопротивлялась.
- Пустите меня, я не покину его! Я люблю его, люблю больше жизни!
- в отчаянии выкрикнула девушка.
Но он не слушал ее, просто поднял ее на руки и унес с места дуэли и она уже ничего не могла сделать.
Жак де Келюс, Луиза де Леви
Граф де Келюс приблизился к лежащему на земле противнику и что-то сказал, но раненный анжуец не вслушивался в слова, не понимал их. Ему лишь показалось, что речь шла о чём-то, связанным с уважением и последним желанием. Но о чём именно? Впрочем, Ливаро и не пытался понять, это было неважно для него. А важно было то, что рядом с ним стоит на коленях Луиза. Он видел, как по щекам девушки струятся слёзы, льющиеся из её прекрасных глаз, слышал, как колотится её сердце, и чувствовал, что она переживает за него, что она хочет его спасти, но не знает, как.
А мадемуазель де Леви шептала:
- Жан... ты не умрешь, ты будешь жить. Слышишь? Живи!
У барона не было сил отвечать, но он слышал всё и хотел жить, жить ради неё. Он готов был бороться со смертью, только бы его возлюбленная была рядом, только бы их не разлучили... Ведь без неё он умрёт!
Но что это? Миньон подходит к сестре, сначала пытается заставить её подняться, хочет увести, а потом, когда она сопротивляется, и вовсе подхватывает её на руки, отрывая её от раненого анжуйца.
Из всего происходящего Ливаро понял только одно: его возлюбленную разлучают с ним. Её уносят, уносят! Он хочёт добить меня этим! - стучало в мозгу. А бедная Луиза, которую брат вознамерился унести с места дуэли, рыдая, простирала к любимому руки. И всё это причиняло Жану не меньшие страдания, чем рана. Его охватил ужас от того, что он может умереть в разлуке с мадемуазель де Леви. И, обезумев от боли, удушья и от того, что любимую уносят, барон прошептал:
- Отпусти... её...
Затем, не осознавая, к чему это может привести, он отнял правую руку от раны, при этом нечаянно сдвинув импровизированную повязку, и вцепился в эфес шпаги, затем, слегка приподнявшись с помощью левой руки, правой попытался нанести графу де Келюсу удар шпагой, но не смог даже оторвать оружия от земли. Более того, на эти действия Ливаро истратил последние силы и вновь повалился на землю, а миньон утащил плачущую Луизу, кричавшую, что ни за что не оставит любимого. Последнее, что анжуец слышал перед тем, как потерял сознание, были её слова, обращённые к брату:
- Пустите меня, я не покину его! Я люблю его, люблю больше жизни!
Затем всё померкло.
Силы покидали девушку с каждой секундой. Их не хватало, чтобы вырваться из стальных объятий брата, (несмотря на ранение, сестру он удерживал крепко), не хватало сил кричать, бороться. Кажется, еще немного и она просто потеряет сознание от всего пережитого.
Но вдруг что-то произошло. Ливаро. Она услышала его хрип, с трудом разобрала "отпусти". Он даже взялся за шпагу, но почти тут же повалился на землю, словно мертвый. Мертвый?! Луиза что было сил дернулась, пытаясь вырваться, подбежать к любимому, но не получилось. С ее губ слетел крик и она не узнала собственный охрипший голос.
Он не умер, не умер!- билась в голове лишь одна мысль. А Келюс уносил девушку все дальше от любимого и больше ничего нельзя было поделать.
- Пустите меня, я не покину его! Я люблю его, люблю больше жизни!
Любит?Моя сестра любит этого предателя?Этого человека, который по наущению своего господина мог причинить ей всё, что угодно?-сказать, что признание Луизы удивило Келюса, значило не сказать ничего. Мужчина не мог понять, когда в сердце его сестры успело поселиться это чувство, видимо это не первая их встреча, раз она уже любит Ливаро, но при различных мыслях о том, что могло происходить на этих встречах у Жака начала болеть голова и он поспешно прогнал прочь от себя все размышления, мысленно решив, что не хочет ничего знать, главное что он отстоял честь графини де Келюс, а она могла и не понимать, что говорит, возможно ей застилает глаза жалость к анжуйцу, который что-то хотел сказать Жаку де Леви, но тот ничего не слышал, а думал о том, как бы не пересечься с людьми, которые направляются в монастырский сад. На попытку же девушки вырваться из хватки брата мужчина ответил следующее:
-Вы всё равно покинете это место, сударыня, хотите Вы этого или нет. Ему уже не помочь, а если мы вовремя не уберёмся из сада, то помощь понадобиться не барону де Ливаро, а нам, поскольку нам не избежать допросов. А эта дуэль пусть будет Вам уроком, нельзя доверяться приближенным герцога Анжуйского, поскольку никогда не известно, что у них на уме, а я как ни стараюсь, но не всегда могу оказаться рядом, чтобы защитить Вас.-это были последние слова Жака, который покинул место дуэли и вместе с сестрой отправился в Лувр, думая о том, как бы скрыть от государя эту дуэль...
Франсуа де Валуа, грецог Анжуйский, первый принц крови и единственный прямой наследник престола, неторопливо возвращался в свой дворец. Майское солнце ласково грело кожу, а на деревьях весело щебетали птицы, и настроение принца, чуть было подпорченное встречей в церкви, начало потихоньку улучшаться.
Франсуа не любил, когда его великим планам на свое не менее великое будущее вдруг что-то начинало мешать. Как любого вспыльчивого и самолюбивого человека, его раздражало любое препятствие, нарушающее запланированный им ход событий. И встреча в церкви была как раз из разряда тех самых досадных препятствий.
И даже чудесный майский день не мог до конца развеять его смурное настроение.
Погруженный в свои мысли, принц неспешно шел через церковный сад, велев слуге идти в нескольких шагах позади от себя, чтобы не мешать ходу его мыслей.
Он уже свернул на поляну, за которой начиналась тропинка, ведущая к калитке, как вдруг его внимание привлек лежащий на земле человек. Как странно... посреди бела дня, здесь...
Тут же, на одной из веток стоящего неподалеку дерева, он заметил плащ, берет и цепь, видимо, принадлежавшие лежащему на земле человеку, и присмотревшись, узнал в них вещи...
Этого не может быть! - выдохнул принц. - Жак! - окрикнул он отставшего слугу. - Жак, иди сюда скорее сюда!
Сам он быстро пересек расстояние, отделявшее его от лежавшего навзничь человека, и подобрав свой плащ, склонился над ним, с беспокойством вглядываясь в бледное лицо. Теперь он заметил кровь, пропитавшую одежду лежащего и перчатку барона, прижатую к ране и возможно, спасшую несчастному жизнь.
- Смерть Христова! Барон! - произнес принц, глядя на бесчувственного Ливаро. - Что здесь, черт возьми, произошло?
- Монсеньор! - позвал его слуга, но принц прикрикнул на него, веля не мешать.
Наклонившись к лежащему без сознания барону, Франсуа приложил ухо к груди и с облегчением вздохнул, услышав едва различимое дыхание.
- Он жив, слава Богу! - сказал он слуге, с испуганным видом переминавшемуся у него за спиной. - Помоги мне!
Вместе со слугой он осторожно, чтобы не причинить еще больший вред, постарался приподнять раненому голову.
- Ливаро! - позвал он любимца. - Ливаро, очнись!
Отредактировано Франсуа де Валуа (Пн, 11 Мар 2013 23:12:39)
Где я? Что со мной произошло? Луиза... Её увели от меня, а меня... убили... Убили? Проклятый миньон!
Но если я мёртв и попал в рай, то почему так холодно? И почему так больно? И воздуха не хватает... Это чистилище? Или ад? Но тогда... откуда здесь Монсеньор???
Голос, зовущий его по имени, был действительно похож на голос принца, и барон де Ливаро, услышав этот голос, догадался, что всё ещё жив. С трудом приоткрыв глаза, он увидел склонившихся над ним герцога Анжуйского со слугой, которые, конечно, могли бы быть и призраками, хотя сомнительно, чтобы они ни с того ни с сего умерли вместе с ним. И оказалось, что они ещё и приподняли ему голову, чтобы легче было дышать. Но всё равно... всё равно смерть была близка... Но, по крайней мере, всё-таки слова "Ливаро, очнись!" произнёс именно Франсуа де Валуа, первый принц крови. И нужно было что-то ответить. Но сил почти не было... И всё-таки барон с трудом разлепил губы, все в запёкшейся крови, которая ещё недавно текла у него изо рта, пачкая не только их, но и бородку и усы, чтобы сказать хоть что-то... Однако силы изменили ему, и он прохрипел лишь:
- Монсеньор...
После этого одного-единственного слова, которое слишком дорого ему далось, анжуец закрыл глаза и лишился чувств.
Вы здесь » Ролевая игра "Графиня де Монсоро" » Персональные квесты » "Порой за любовь расплачиваются кровью..."