Рене де Рье:

Постепенно буду пополнять тему наиболее интересными отрывками из книги.

… Вернувшись из Пуатье, Генрих остановился на некоторое время в Олленвиле, прежде чем вернуться в Париж. Его сопровождали « напомаженнные и завитые» любимчики. Вновт король и его фавориты рассорились с Монсеньором и его сторонниками. Фавориты короля и герцога презирали и ненавидели друг друга. Маргарита Наваррская, присоеденившись к Франциску в интригах против Генриха Ш, который высмеивал ее любовные историии и тем самым разглашая их, в отместку распространяла о нем слухи, выдумывая всякий вздор о нем и его прекрасных фаворитах. Любовник Маргариты и управляющий умом Монсеньора, Бюсси называл фаворитов « любимчиками в постели». Именно он был причиной разгоревшихся ссор.
6 января 1578 года он явился в Лувр « одетый просто и скромно, но в сопровождении 6 пажей в одежде из золотой такни, громко говоря, что самые неимущие будут самыми храбрыми», тем самым открыто высмеивая фаворитов короля. 10 января тот же Бюсси спровоцировал ссору с Филибером де Грамоном и хотел в о главе трех сотен дворян драться с ним с таким же сопровождением у ворот Сен-Антуан. Это была уже не дуэль, а самые настоящие военные действия. Короля предупредили и он запретил сражение. Но в тот же день Грамон попытался проникнуть в дом Бюсси на улице Прувер. Маршалы де Коссе и Строззи прекратили бой и препроводили Бюсси и Грамона в Лувр, где их обязали помириться. На следующий день по приказу короля маршалы де Монморанси и де Коссе вновь выступили в качестве примирителей. Напряжение между домами короля и его брата было столь велико, что не проходило дня без стычек и драк между кухарками, лакеями, оруженосцами и т.д.
Через некоторое время после столкновения Грамона и Бюсси, последний встретил Келюса. Они оба ненавидели друг друга. Согласно письму английского представителя Поуле, они обменялись следующими словами:Келюс бросил:" -Добрый вечер, мой капитан.
-Добрый вечер, мой солдат.
-Я хотел сказать, капитан несчастных пройдох.
- Тогда вы будете моим лейтенантом или знаменосцем.
-Не может быть!
-Ты солгал.
-Вы считаете себя самым влиятельным человеком при дворе, но есть люди, не менее могущественные, чем вы.
-Ты лжешь, вскричал Бюсси", затем Келюс назвал его сумасшедшим, на что Бюсси в третий раз бросил ему в лицо, что он лжет, после чего противники разошлись каждый в свою сторону.Прошло два дня и Бюсси больше не думал о ссоре, когда 1 февраля, решив прокатиться на лошади вдоль парка Тюильри, он возвращался с прогулки с капитаном Рошбрюном и рядом с Порт-Нев увидел, как к нему направляется группа всадников. Это были Келюс и его друзья. Но Бюсси по просьбе короля поклялся ничего не предпринимать против Келюса (то же сделал Келюс в отношении Бюсси), он предпочел не ввязываться в разговор, и во весь опор поскакал в Сен-Клу. Королевский фаворит был неправ. Монсеньор решительно встал на сторону Бюсси. 2 февраля король писал Бюсси и просил его «составить рассказ, подписав его собственноручно, о том, что произошло вчера между вами и господином Келюсом, чтобы выявить правду и я мог -принять необходимые для восстановления справедливости меры». Бюсси ответил Генриху из Сюресн 3 февраля просьбой позволить ему встретиться с Келюсом в честном бою, чтобы получить от вышеназванного Келюса удовлетворения путем людей чести.

Итак, знать выше всего ставила свою честь. Король воздержался разрешать встречу (дуэли были запрещены Генрихом II после знаменитой дуэли 1547 года, между сиром де Жарнак и Ля Шатеньре). Прошел слух, что король откроет судебное разбирательство в отношении Келюса. Но ничего не произошло. Герцог Анжуйский вышел из себя, узнав, что король замял дело. Теперь он не видел для себя иного выхода, кроме бегства. Озабоченная отношениями двух своих сыновей, Екатерина попыталась ослабить напряжение. В воскресенье 9 февраля в Лувре справляли свадьбу Сен-Люка с Жанной де Бриссак. И Екатерина решила, что будет лучше избавить герцога Анжуйского от насмешек фаворитов короля. Вместе с ней и сестрой Маргаритой Франсуа отправился в Венсен и Сен-Мор. Но пойдет он или нет на заключительный бал в понедельник? Он решил пойти, потому что его отказ мог быть интерпретирован как разрыв с королем. Удивленные его отсутствием накануне, Сен-Люк и его друзья злословили в свое удовольствие. Ничего не осталось забыто: ни фигура, ни костюм, ни его маленький рост. Герцог покинул бал в гневе и решил дать отпор. Обсудив план со своим другом Ля Шатром, он явился к матери. В тот момент она раздевалась, но герцог был в таком состоянии, что не обращал внимания на этикет. Он ей прямо сказал, что хотел бы покинуть двор, по крайней мере на несколько дней, чтобы поехать поохотиться в Сен-Жермен. Екатерина согласилась и сразу же послала к королю Рене де Виллекье, чтобы информировать о желании Франсуа и получить его согласие. Через некоторое время Виллекье вернулся с разрешением. Успокоившись, Франсуа поднялся в свою комнату на втором этаже Лувра и приказал Монсоро, своему обер-егермейстеру, подготовить собак. Дворяне его свиты покинули его, и он лег спать, уверенный, что сон разгонит неприятные воспоминания об унизительном вечере. К тому же он был в лучшем настроении, нежели хотел показать: прекрасная мадам де Сов прислала ему одну из тех записок, которые делают мужчин безумными от счастья. Прочитав ее, герцог положил ее себе под подушку. В темноте ночи во всем Лувре светилась только комната короля. Генрих III еще не спал. Он обсуждал со своими фаворитами Келюсом, Можироном, д'О, д'Арком, Сен-Мегреном и Ля Валеттом вопрос об отъезде герцога в Сен-Жермен, все более казавшийся подозрительным. Вначале решение брата никак не взволновало короля, но затем фавориты напомнили ему бегство принца в 1575 году, следствием которого стал унизительный «мир Монсеньора».

Мгновенно изменив мнение, король вскочил с постели и помчался со своими еще одетыми для танцев фаворитами к матери. Разбуженная Екатерина не сразу поняла причины такого позднего вторжения. Генрих III предупредил ее, что поднимается к брату арестовать его и просмотреть все бумаги с целью получить доказательства предательского заговора. Едва король начал подниматься по лестнице, как его догнала Екатерина, опасавшаяся, что в таком настроении король может наделать лишнего.

Король сам постучал в комнату герцога. Как только дверь начала открываться, король ворвался в комнату. Разбуженный герцог потребовал объяснений, мешая угрозы с упреками. Выгнав из комнаты слуг брата, король приказал принести все шкатулки, вытащил Франсуа из постели и стал переворачивать подушки и одеяла. Неспособный противиться королевской проверке, герцог вспомнил о записке мадам де Сов. Он постарался незаметно спрятать ее в руке. Генрих заметил это и потребовал показать бумагу ему. Франсуа отказался. Генрих схватил брата за руку и постарался отнять ее. В конце концов она упала на пол. Король с жадностью набросился на нее, но каково же было его разочарование и изумление, когда он увидел банальную любовную записку! Выйдя из себя из-за своего собственного поступка, Генрих покинул спальню, не удостоив брата каким-либо объяснением, и приказал господину де Лосе охранять герцога и никого к нему не пускать. Оставшись один на один с де Лоссом, герцог принялся умолять его дать ему возможность через мать просить короля о встрече с сестрой Маргаритой. Генрих III согласился, и де Лосе отправил к Марго одного из своих лучников. Проснувшись, Марго была очень удивлена, увидев такого посланца. Торопливо одевшись, она поспешила к Франсуа. Прибежав к нему, она зарыдала в его объятиях, потому что для герцога речь шла не просто о свободе, а, может быть, о жизни.

Когда Генрих вернулся к себе, его продолжали терзать подозрения. Он решил, что надо проверить фаворитов Монсеньера и удвоил охрану. И действительно, на рассвете появился один молодой человек из дома Бюсси, чтобы повидаться с первым фаворитом Монсеньора. Тот не должен был находиться во дворце, но накануне герцог пригласил его к себе инкогнито, чтобы побеседовать о делах в Нидерландах. Узнав об этом, Генрих III приказал арестовать в своих комнатах Симье и Ля Шатра и найти Бюсси. Капитан гвардейцев, старый Ларшан, любил Бюсси, называвшего его «моим отцом», и был очень рад, когда пришел в спальню Симье и не нашел там Бюсси. Но когда он хотел уже покинуть комнату, из-за занавеси на постели вышел Бюсси и сказал: «Как, мой отец! Вы хотите уйти без меня! Вы полагаете, что у меня меньше чести, чем у этого Симье?» Их обоих закрыли в одной комнате и приставили охрану. Ля Шатра арестовали вне Лувра и поместили в Бастилию.

В Париже ходили самые разные слухи о случившемся. Встревоженная королева-мать собрала всех значимых людей Совета. К счастью, в Париж прибыл герцог Лотарингский. Его влияние было велико и могло бы сослужить службу. Вероятно, он показал королю, насколько тот действовал необдуманно, основываясь на одних подозрениях. Последний день карнавала (перед постом) Карл III провел, стараясь убедить короля в своей правоте. В полдень, сделав дело, он покинул Генриха III. Екатерине вновь было поручено «привести все в норму». И вновь королю и его брату предстояло сыграть сцену примирения.

Королева-мать постаралась обставить встречу братьев с большой торжественностью. Генрих взял слово и попросил не таить на него зла, так как только стремление к общественному благу вынудило его пойти на такие действия. В ответ герцог расплатился той же монетой и королева-мать толкнула их в объятия друг друга.

Это тронуло до слез всех присутствующих дворян, столь же чувствительных, как и способных хвататься за шпагу по любому поводу. Поговорив некоторое время с братом, король приказал ввести Бюсси. Монарх приветствовал его, затем сказал, что тот должен считать себя удовлетворенным, что он более не хочет видеть при дворе подобные столкновения, и попросил его поцеловать своего соперника в знак примирения. «Если вы желаете, чтобы я его поцеловал, я сделаю это с великим удовольствием»,— с большим самообладанием ответил Бюсси. Он обнял бывшего в замешательстве Келюса и так звонко расцеловал его, что все собравшиеся потеряли свой торжественный вид и рассмеялись. Теперь весь двор светился от радости. Королева-мать заметила, что уже три часа дня, а никто еще не обедал, и праздничный обед прекрасно довершит общее примирение.
Согласие было восстановлено. Но надолго ли? Никто из представителей обеих сторон не был искренним и вполне могла разразиться новая политическая буря. На следующий день, 10 февраля, герцог Анжуйский снова был неспокоен. Охрана очень тщательно следила за всеми приходами и уходами из Лувра. Капитан гвардейцев получил приказ следить за герцогом и препятствовать ему выходить из дворца. Членов его дома попросили на ночь покидать дворец, за исключением тех, кто спал в его спальне или гардеробной. Он полагал, что, по меньшей мере, его ждет арест. По его мнению, у него был единственный выход: бежать во второй раз.

Рене де Рье:

Весной 1575 года Бюсси сменил Сен-Люке (одного из любимых фаворитов Генриха III) рядом с королевой Марго. Именно она приказала своему любовнику, что доказало их связь, мирно прекратить затеянную им ссору. Брантом рас-сказывает, что во время показа какой-то комедии одна дама, сидевшая в небольшом кружке, в цен-тре которого блистала сестра короля, играла муфтой. Молодой дворянин Сен-Фаль хотел сде-лать ей комплимент и начал восхвалять отделку муфты, представлявшую, по его мнению, узор из буквы X . Бюсси прервал его, выдвинув предполо-жение, что узор составлен из буквы V . Ссора гро-зила перерасти в скандал, если бы королева Наваррская не прекратила ее, приказав обоим спор-щикам замолчать.
Муфта была лишь предлогом. Бюсси и Сен-Фаль ухаживали за одной и той же молодой вдовой, владевшей крупным состоянием, на которой первый охотно женился бы. Но дама д'Асинье предпочла ему Сен-Фаля. На следующий день после сцены с муфтой Бюсси отправился к ней, там обнаружил своего соперника и вновь спро-воцировал его. Окруженные многочисленными секундантами, они затеяли дуэль. Бюсси послал к Сен-Фалю своего друга Жи Грийона сообщить, что он будет ждать его вновь на Дворцовом острове (сегодня там находится сквер Пон-Неф). К счастью, пока Бюсси в нетерпении ожидал прихода де Грийона и Сен-Фаля, там появились его кузен Брантом и господин Строззи. Одновре-менно подошел капитан гвардейцев господин де Рамбуйе, чтобы узнать причину скопления народа, собравшегося при виде нетерпеливо вышаги-вающего Бюсси. Дело закончилось тем, что он явился к Монсеньеру, оставившему его у себя и аппартаментах. Король решил, что уладить де-ло следует поручить герцогу де Неверу и маршалу де Рец. Бюсси вначале отказался послушаться приказа и требовал поединка. Генрих III настаивална повиновении. Бюсси пришлось прийти в Лувр и предстать перед судьями, куда он явился в сопровождении более чем 200 человек. Вся эта толпа ввалилась в Лувр и заполонила двор. Ко роль находился в это время в комнате королевы Он подошел к окну и, увидев фаворита Монсеньора,воскликнул: «Это слишком для какого Бюсси». Несмотря на положение Бюсси, продолжавшего желать смерти Сен-Фаля, дело бы урегулировано мирным путем. Однако восклицание Генриха III не осталось без последствий. Фавориты короля господа де Келюс, ле Сен-Лк д'О и Дю Гаст ненавидели Бюсси и старались очернить его в глазах Его Величества. К тому же в 1575 году принять в споре X и V какую-либо сторону значило выступить за или против Монсеньора. То есть за или против партии политики умеренных католиков и гугенотов, выступавши против короля под руководством Бурбонов и Монморанси. После дела X и V не прекращались разговоры о неосторожности Бюсси и о преподанном ему уроке. Почти весь двор выступал против него. Король принял сторону Сен-Фаля, а Генрих Наваррский публично осудил любовника своей жены. Так же, но в частном порядке сделал герцог де Гиз. Один Монсеньор поддержал своего фаворита. В том же месяце на Бюсси напали ночью.. Судьбе было угодно, чтобы он спасся благодаря перевязке, которую он носил на раненом пальце. По ней его было легко узнать. Но один из его слуг носил такую же перевязку, был принят за Бюсси и погиб вместо него. К счастью для Бюсси, ему удалось укрыться за незапертой дверью. Он тол-кнул ее и вошел. Когда нападавшие удалились, он пошел к капитану швейцарцев Монсеньора, тот проводил его домой. Тем временем один знатный итальянец побежал в Лувр и все рассказал Монсеньору. Вне себя от гнева герцог хотел броситься на помощь Бюсси, но ему воспрепятствовали Марго и королева-мать.
Если верить Маргарите Валуа, нападение было организовано Дю Гастом. Она даже выдвигает предположение, что нападавшие хотели выманить Монсеньора ночью из Лувра, уготовив ему такую же судьбу, как и его фавориту. На следующий день Бюсси явился во дворец, нахальный и спесивый как никогда ранее. Но успокоился, увидев в конюшнях х дворца прекрасных испанских скакунов, на которых сидели его обидчики. Он по-нял, что в дело был замешан король, и благоразумнее замять происшедшее. . Более того, чуть раньше, когда король Наваррский неожиданно вернулся с охоты, Бюсси, любезничавший с Марго в ее комнате, был вынужден проскользнуть в ряды окружавшей короля свиты, так и оставшись не замеченным монархом. История всплыла. В своих «Мемуарах» Невер утверждает, что королева -мать предупредила зятя, король Наваррский навел справки, пожаловался королю и по-лучил разрешение убить Бюсси. Через несколько дней и произошло то нападение, о котором рассказано выше. Герцог Алансонский решил, что Бюсси требуется сменить обстановку. Вынужденный разлучиться со своей любимой Марго, он согласился покинуть Париж. Но его отъезд был практически триумфальным: кортеж ему составили все с знатные дворяне, принявшие сторону Монсеньора.. Королю это не понравилось. По некото-рым сведениям, он дал приказ задержать весь эскорт у ворот, через которые собирался выехать Бюсси.
Но Грийон был другом Бюсси, ему удалось отвлечь охрану, и все без затруднений вы-ехали из Парижа. 24 мая 1575 года посол Англии Дейл рассказал всю эту историю государственно-му секретарю Уильяму Сесилу.
Итак, фаворит Монсеньора покинул Париж, окруженный романтическим ореолом. Теперь он был вдали от двора и вне досягаемости короли и его фаворитов. Многие задавались вопросом, что он будет там делать, так как никто не верил, что он может стать ангелом мира и терпимости. На юге Бюсси присоединился к королевской армии под командованием господина де Бурдейя и оказался лишенным своего полка в результате составленного им же заговора с целью обзавестись войсками и деньгами для Монсеньора. В июне был арестован гонец с письмом от Монсеньора к Бюсси. Принц назначал своему фавориту встречу 4 июля для попытки захвата Орлеана. Замешанные в деле Ля Ну и Туренн смогли вовремя скрыться. Следуя обычаям, Франсуа Алансонский все отрицал. Но двое его слуг — его му-зыкант, игравший на лютне, и учитель военного искусства — за него заплатили жизнью. Их допросили в присутствии Генриха III и Екатерины, затем казнили

Генрих III де Валуа:

Рене де Рье , благодарю Вас за интересный материал, жду ещё.