Шарлотта де Лаваль: Мадам де Лаваль была в числе придворных, приглашённых на праздничный обед. Молодая женщина сидела за столом и старалась вести себя спокойно. Ела она медленно и понемногу, вина тоже чуть-чуть пригубила. Взгляд Шарлотты невольно останавливался на новобрачных. Она видела, что король сердит на господина де Сен-Люка и его жену, хотя и не понимала причины. И всё же немного завидовала молодым супругам, ведь было заметно, что их брак - по любви... А вот сама Шарлотта этим похвастаться не могла. Её мужу, графу де Лаваль, сидящему рядом с ней, уже пятьдесят! И выдали её за него отнюдь не по любви. Да и он не сильно её любит. Куда больше его интересует охота. Право, её муж куда уместнее смотрелся бы при дворе покойного короля Карла IX. Граф де Лаваль даже мечтал о должности главного ловчего, но у короля Генриха III были другие планы на эту должность... А впрочем, зачем думать об этом? Ведь так могут прийти в голову совсем грустные мысли. Поэтому лучше спокойно сидеть и не выдавать своих чувств. А это так непросто, ведь за столом сидит мадемуазель де Рибейрак, фрейлина королевы-матери, а от одного взгляда на неё пробуждаются воспоминания о виконте де Рибейраке, старшем брате фрейлины, о тайных встречах и запретных ласках... о том, что нельзя рассказать никому...

Катрин де Лён: Катрин тоже находилась в зале. Она одела свое прекрасное платье. Одна из любимых фрейлин Екатерины Медичи надеялась отдохнуть, расслабиться и по развлекаться, но почти сразу же она поняла, что этого сегодня не удастся сделать. Король был мрачен, но он Катрин не интересовал. Девушка не знала в лицо невесту фаворита Сен-Люка, и поэтому она искала ее глазами. И нашла. Признаться, она недурна!, -подумала Катрин. Правда, мадам мне говорила, что государь ее недолюбливает..., -девушка взяла бокал вина и осушила его. Но есть она не хотела. Катрин нашла несколько других фрейлин мадам Змеи: Марию, Луизу, Адель, с целью посмотреть, что они делают. Мария была грустна, Луиза, по мнению Катрин, по обыкновению, скучна, но Адель времени зря не теряет. И графиня решила последовать ее примеру: улыбалась и элегантно махала ручкой кавалерам, пока Екатерины ди Медичи не было.

Луиза де Водемон: Королева Луиза сидела рядом с супругом. Она все знала: что милый Анри злиться, и поэтому она иногда ему шептала: Ну, дорогой, успокойтесь! Я знаю, что Франсуа не прав, но прошу вас, государь, мягче... Королева откровенно скучала. Она ни разу не притронулась к еде. Луиза ласково посмотрела на Сен-Люка, чтобы дать ему понять, что не все еще потеряно.

Шарль де Бриссак: Маршал Франции сидел по правую руку от своей дочери за пиршественным столом. Он был расстроен и взволнован, так как будто читал во взгляде Его Величества Генриха III смертный приговор для своей семьи или немилость. - Сен-Люк... Ну как же, любимец короля, осыпанный его щедротами...- думал отец Жанны. - Прекрасная партия для моей дочери... Однако, почему же Его Величество не проявляет никакой доброжелательности?!.. Ох, верно дом де Бриссак с этой свадьбой попадет в опалу, и настанут для него не лучшие времена... Старый маршал глубоко вздохнул и, стараясь сохранять спокойствие, отведал немного вина.

Екатерина Медичи: Двери распахнулись и королева-мать вошла в зал в сопровождении Шарлотты де Пуатье. Похоже Медичи никто не ожидал здесь увидеть. Гости почтительно замерли. Одарив приветливой улыбкой короля и королеву, она прошла в другой конец зала и села за стол. Похоже мой сын очень недоволен этой свадьбой. Один из его любимчиков женился на этой хорошенькой девушке. Сен-Люк накликал на себя и на свою супругу серьёзную беду. -Шарлотта, вы можете идти, но не отходите слишком далеко. Вы можете мне в любой момент понадобиться. Отпустив фрейлину, Екатерина отпила из бокала немного вина и продолжила молчаливо наблюдать за происходящим.

Шарлотта де Пуатье: -Да, мадам, как скажете, - Шарлотта, осмотревшись по сторонам, незаметно проследовала к окну. По большому счету, это было первое появление Шарлотты при таком количестве знатных и высокопоставленных особ, да ещё и по такому поводу. Многое для неё было непривычно, впервые. О придворном этикете она знала только на словах, о том, чтобы сесть за стол и поесть не было и речи. Новоявленная фрейлина стеснялась подойти к сидящим за столом фрейлинам её величества. Она выбрала наименее заметное при входе в зал место у окна, но сама могла, не привлекая внимания гостей рассмотреть всех присутствующих в зале. Постояв несколько минут в своем укрытии Шарлотта поправила платье, сделала глубокий вдох и решительно, но не спеша направилась к столу. «Если я сейчас не наберусь смелости и не присоединюсь к другим фрейлинам, то зачем я вообще приехала в Париж? Спасибо королеве весь зал обратил на меня внимание. О чем я могла ещё мечтать? Думаю, что я неплохо смотрелась рядом с ней. Так зачем же теперь сдавать столь выгодную позицию?!» - Мадемуазель де Леви, мадемуазель де Рибейрак, рада встрече с вами, - дружелюбно улыбаясь произнесла Шарлотта, присаживаясь рядом и усмиряя дрожь в коленях.

Катрин де Лён: Катрин прямо таки изумилась. Змея ревности крепко ее обвила. - Что? Шарлотта де Пуатье теперь любимая фрейлина мадам?! Ну ничего, держись, Шарлотта, следующее поручение Ее Велиечества я сделаю в два раза лучше! Не выдавая своих чувств, Катрин молча поклонилась, как только Екатерина вошла. К несчастью, девушка не так близко сидела, чтобы услышать слова Пуатье, адресованные Леви и Рибейрак.

Гаспар де Шомберг: Шомберг сидел рядом с друзьями. Хоть сама церемония показалась ему довольно скучной, зато обед был прекрасным, чего только не было на праздничном столе, и засахаренные фрукты, и превосходное жаркое, а вина.... голодный юноша всему отдавал должное. Все насмешливые слова и ехидные улыбки он оставил на потом, и сейчас хорошо проводил время, поглядывая на роскошных дам и наслаждаясь отменным вином.

Генрих III де Валуа: Король, всё такой же мрачный, наблюдал за происходящим на пиру. Вот в зале появились королева-мать и новая фрейлина, заняли положенные им места. Что до остальных фрейлин, то одни из них слегка робели, другие кокетничали с кавалерами, третьи о чём-то шептались. Пожилой граф де Лаваль занят едой и рассказами об охоте, его молодая супруга несколько задумчива. Д'Эпернон как будто чего-то боится, Келюс и Можирон откровенно скучают, зато Шомберг наслаждается вкусными кушаньями, а более всего - вином и дамами. И тут взгляд Генриха упал на молодожёнов и маршала де Коссе-Бриссака. Граф де Сен-Люк с опаской глядел на короля, бывшая девица де Бриссак выглядела обеспокоенной, а старый маршал был взволнован и расстроен. И поделом! Пусть другие остерегутся идти против моей воли, - подумал Генрих и, несмотря на просьбы супруги успокоиться, одарил всех троих таких гневным взглядом, что невольно заставил их, в особенности юную новобрачную, вздрогнуть. Затем он всё-таки вернулся к еде, съел три маленьких кусочка жаркого, но в остальном просто бесцельно водил по тарелке вилкой, а в душе всё кипело. Вина Генрих едва пригубил. Ему хотелось, чтобы скорее кончилось это пиршество, которое всё меньше и меньше ему нравилось.

Франсуа де Сен-Люк: От Сен-Люка не укрылся полный гнева взгляд Генриха. Граф невольно поежился. Идти против королевской воли опасно, но, он всё-таки сделал по-своему. Пренебрёг просьбами короля, рассорился с ним. -О Господи! - с ужасом думал он - король не за что не простит мне мой поступок. Граф подошёл к Жанне. - Похоже, король что-то замышляет. Нам нужно быть настороже - тихо прошептал он ей на ушко.

Луиза де Леви: Шарлотта де Пуатье - Здравствуйте, мадемуазель де Пуатье. - с милой и приветливой улыбкой произнесла Луиза. - Взаимно, я тоже рада встрече

Адель де Рибейрак: Шарлотта де Пуатье - Рада Вас видеть, мадемуазель де Пуатье - кивнула Адель девушке и улыбнулась.

Герцог д'Эпернон: Д'Эпернон продолжил обедать, впрочем, ел он понемногу, время от времени поглядывая на фрейлин королевы-матери. Мари как всегда очаровательна, но, кажется, немного растеряна. Зато Адель в своём репертуаре, - подумал он. Да, мадемуазель де Вилуаз приглянулась ему ещё с памятного бала, у них было много общего, хотя бы любовь к музыке и поэзии, к тому же и она и он - уроженцы южных земель. А вот мадемуазель де Рибейрак, похоже, приглянулся он, и если бы девушка не была занята разговором с другими фрейлинами, то наверняка постаралась бы не упустить свой шанс и завоевать сердце друга короля. Она словно хищница... Впрочем, долго размышлять о дамах Ногарэ не удалось, стоило ему увидеть гневный взгляд короля. И хоть этот гнев был обращён не на него, у Жана-Луи почти пропал аппетит, и он думал лишь о том, скорей бы закончился обед.

Жанна де Бриссак: Слова Сен-Люка насторожили Жанну еще больше... Ей и так было немного не по себе из-за дурного настроения короля и печальных вздохов отца. Настроение короля до сих пор не изменилось... И Сен-Люк стал несколько мрачен. Неужели всё настолько плохо? В знак согласия со словами мужа молодая женщина в свою очередь ответила ему так же тихо, как и он ответил ей. -Я буду настороже, как и ты, но прошу тебя, постарайся сейчас не думать о плохом, ведь твои опасения могут быть и неоправданными.

Жак де Келюс: Обстановка несколько накаляется... Подобная фраза пришла на ум Келюсу, когда он заметил полный гнева взгляд короля, направленный в сторону молодых супругов и маршала... Посмотрев на их реакцию, Келюс про себя отметил, что маршал де Бриссак, возможно, переживает больше супругов, ведь он не ожидал, что этот брак навлечет на себя гнев короля... Едва ухмыльнувшись, Келюс решил взглянуть на дам, которые присутствовали в зале. Его внимание привлекла одна из фрейлин королевы-матери, которая держалась очень уверенно и наслаждалась тем, что к ней обращены взгляды большинства кавалеров в зале.

Шарлотта де Лаваль: То, что обстановка накалилась, почувствовала и Шарлотта. Пусть гнев короля не относился к молодой графине, но ей невольно становилось жалко новобрачных, пусть они до того не были её близкими друзьями. Она перевела взгляд на юную фрейлину королевы-матери, Марию де Вилуаз, с которой подружилась незадолго до бала, ставшего в её жизни особенным, и заметила, что та тоже слегка растеряна. К сожалению, мадемуазель де Вилуаз сидела не рядом с ней, так что Шарлотта не могла с ней побеседовать. А есть почти не хотелось. Вскоре и граф де Лаваль, заметив, что настроение короля нисколько не улучшилось, прервал свою трапезу.

Луи де Можирон: Можирон рассчитывал, что дальше будет веселее, однако, похоже, его надежды не оправдывались. Атмосфера на обеде становилась всё более напряжённой, король всё больше гневался, и даже испуганный вид супругов де Сен-Люк и старого маршала не веселил маркиза, который ел уже без всякого аппетита и едва ли не зевал от скуки. Он думал, что было бы намного лучше, если бы он сейчас находился в гостях у старого графа д'Альбер, ведь так он бы увиделся с прекрасной дочерью графа... Да, мечты... - подумал фаворит короля - Скорее бы закончился этот обед, а то я со скуки помру. И, вероятно, не я один. Это Шомбергу хорошо, а мне... Нет, право, не случайно мне снилась тухлая рыба!

Шарль де Бриссак: Старый маршал прекратил свою трапезу, потому что не мог ни есть, ни пить от волнения и страха и робко взглянул на короля. Затем он тут же опустил глаза в свою тарелку. "О, Господи, что же это такое?! Все, опала, конец благополучию и счастью..." - занятый этими мыслями, Шарль де Бриссак вздохнул громко и жалобно, после чего покосился в сторону новобрачных. "А Сен-Люк, похоже, по-прежнему беспечен и счастлив! Как он может так спокойно есть и пить, общаться с Жанной, когда над его головой нависла опасность?! А Жанна, моя милая Жанна?! Да, она еще никогда не была так прекрасна, как в свадебном наряде, моя милая доченька... Ох..." На сей раз старый маршал вздохнул еще жалобней, но тише.

Шико: Шико с аппетитом уплетал все то, что было на столе, и наблюдал за происходящим. Молодожёны были напуганы, миньоны явно скучали, за исключением Шомберга, занятого едой, а король гневался. - Генрих, а что ты дальше будешь делать, если все твои фавориты вдруг вздумают жениться? - вдруг спросил он, кладя в рот очередной кусок.

Генрих III де Валуа: Созерцание вздыхающего маршала де Бриссака откровенно надоело королю, а чашу терпения едва не переполнили слова Шико, спросившего, что было бы, если бы все фавориты решили жениться. Отвечать на вопрос Генрих был не намерен, более того, он уже едва сдерживался, чтобы не вскочить и не убежать из пиршественного зала. С большим трудом ему удалось немного успокоиться, но внутри всё кипело.