Ещё одно: Тот же Хаттон описывает дуэль, позже воспетую Дюма. Как выяснилось, для начала Портос целенаправленно поссорился с гвардейцами ("Я дерусь потому что дерусь", ага), а потом гвардейцы, узнав, что против них четверо, остановили первого попавшегося (даже им не знакомого!) дворянина и попросили поучаствовать. Вот, дескать, у нас тут схватка, нас трое, их четверо, подмогните. И тот с радостью согласился, даже не поинтересовавшись, в чем, собственно, суть конфликта. А чего тут выяснять, биться надо. Вообще-то изначально секунданты не должны были сражаться (и, есессно, не сражались) вместе с, собственно, дуэлянтами. Пошла эта поганая традиция с печальной памяти дуэли миньонов. Был во Франции король Генрих III. И были у него... гм... фавориты. Называли этих, гм, фаворитов миньонами, т.е., милашками. Такие же фавориты, правда, уже не похожие на участников гей-парада, имелись у герцога Гиза. И как-то раз произошла меж ними ссора. Ну, пришли они на дуэль. У каждого по двое секундантов. В общем, все нормально, цивилизованно. И тут один из королевских милашек (история сохранила фамилию этого козла: Можирон) начинает цепляться к Рибераку, секунданту противной стороны. Риберак вообще хотел изначально примирить всех участников, но Можирон хотел биться. Ну, и резаться стали все. В итоге - кровавая бойня. В морге четверо из шести участников. В том числе Келюс (спровоцировавший дуэль), скотина Можирон и неудачливый миротворец Риберак. Еще один бретер, Ливаро, оказался изуродован (бедняге начисто срезало щеку), отчего король к нему охладел. Что характерно, позже оба переживших эту резню, таки погибли на дуэлях. Вот так-то.

Мой комментарий: изучая генеалогическое древо Антрагэ, узнал, что он умер не на какой-либо другой дуэли, а спустя 23 года, причём своей смертью. А вот его сын не был так удачлив, как отец, и был убит на дуэли уже при Генрихе Четвертом*.

Материалы позаимствованы отсюда: http://p-chuchundrin.livejournal.com/75929.html?view... http://chameleongirl.diary.ru/p17413621.htm http://chameleon-girl.livejournal.com/1207894.html

* На самом деле - через 21 год, и на дуэли погиб кто-то из его родственников, потому что законных сыновей у него не было.

Генрих III де Валуа: Тот самый сонет в оригинале:
José-Maria de Heredia — Les Trophées Épitaphe Suivant les vers de Henri III
Ô passant, c’est ici que repose Hyacinte
Qui fut de son vivant seigneur de Maugiron ;
Il est mort — Dieu l’absolve et l’ait en son giron ! —
Tombé sur le terrain, il gît en terre sainte.

Nul, ni même Quélus, n’a mieux, de perles ceinte,
Porté la toque à plume ou la fraise à godron ;
Aussi vois-tu, sculpté par un nouveau Myron,
Dans ce marbre funèbre un morceau de jacinthe.

Après l’avoir baisé, fait tondre, et de sa main
Mis au linceul, Henry voulut qu’à Saint-Germain
Fût porté ce beau corps, hélas ! inerte et blême ;

Et jaloux qu’un tel deuil dure éternellement,
Il lui fit en l’église ériger cet emblème,
Des regrets d’Appolo triste et doux monument.
Взято отсюда: http://fr.wikisource.org/wiki/pitaphe_(Les_Troph%C3%A9es)

Генрих III де Валуа: А вот продолжение того, что было описано Хаттоном: Смерть Ливаро Месье маркиз де Мальере, старший сын месье де Пьенна, только что вернулся из Италии, куда ездил завершать свое образование и где изучал, помимо прочего, искусство владения «множеством видов оружия», особенно, конечно, самым популярным набором — рапирой и кинжалом, которыми он научился орудовать с выдающейся ловкостью и искусством. Он сразу же является ко двору, где встречает, как и следовало ожидать, теплый прием. Однажды на балу случилось ему поссориться с нашим старым знакомым, синьором де Ливаро, — по серьезному ли поводу или просто по gaieté de coeur [39] — не упоминается. Ливаро еще со времен знаменитой дуэли миньонов весьма гордится своей репутацией mauvais garçon — плохого парня — и считает, что перед ним не может устоять ни мужчина, ни женщина; в общем, к соседям своим он испытывает уже нечто вроде презрения. Воспылав страстью к некоей придворной даме, он столь ревниво стал на страже ее красоты, чести и богатства, что никого к ней просто не подпускал. Маркиз же, красивый и смелый молодой человек в возрасте примерно двадцати лет, узнав об этом, отваживается заговорить на балу с упомянутой дамой. Ливаро в своей высокомерной манере отвечает вместо нее, причем ответ выходит столь оскорбительным для Мальере, что тот вспыхивает, как сноп сена, требует удовлетворения, и они договариваются о встрече на следующий день один ни один, не беспокоя никого из друзей, на небольшом островке посреди реки, возле города Блуа. Утром они верхом отправляются на условленное место; с ними нет никого, кроме слуг. Сам бой длится недолго: после пары первых движений маркиз, демонстрируя свою итальянскую выучку, одним из хитрых ударов укладывает фехтовальщика, пережившего дуэль миньонов, теперь уже навсегда. Однако и победитель тут же принимает коварный удар от подлой руки слуги Ливаро. Этот человек хоть и был простолюдином, но все же имел представление о владении шпагой и скрыто принес ее на дуэль (по своей воле или по хозяйскому наущению — не известно); за спиной у маркиза он обнажает ее, протыкает Мальере насквозь. Заметим с удовлетворением, что этот бесчестный поступок был замечен, слугу поймали и живо вздернули, дав ему лишь сказать в свое оправдание, что это была месть за смерть доброго хозяина. 39 Живость сердечная (фр.). (Примеч. пер.) Взято отсюда: http://lib.rus.ec/b/251957/read#r39

Рене де Рье : Знаменитая «дуэль любимчиков» До нее поссорились Суврэ и Ля Валетт из-за любви к дамам и собирались встретиться 2 апреля, первый в сопровождении сторонников «дома Гизов», второй – «дома короля», пишет Л'Эстуаль, осуждавшей безнаказанность этих молодых людей, ссоры которых смягчал король. Эта отложенная встреча была лишь прологом к настоящей пьесе, которая была разыграна во всем своем трагическом масштабе в воскресенье 27 апреля. Два любимых фаворита, Келюс и Можирон, вместе с Ливаро бросили вызов Антраге, Рибераку и Шомбергу, представляющим Гизов, и все это, по словам Брантома, «ради прекрасных дам». В пять часов утра (Л'Эстуаль) или около трех (Брантом) шесть человек встретились на месте, где располагался рынок лошадей, недалеко от Бастилии и ворот Сен-Антуан. Риберак и Шомберг–младший были секундантами Антраге, Можирон и Ливаро – секундантами Келюса. Бой был жестоким, рассказывает Л'Эстуаль, что «молодой Шомберг и прекрасный Можирон оказались убиты на месте, Риберак умер от ран на следующей день, Ливаро провел 6 недель в постели из-за полученного удара в голову и выздоровел. Антраге вышел живым и невредимым с одной царапиной. Келюс, зачинщик сражения, получил 19 ранений и боролся за свою жизнь 33 дня. Он умер в четверг 29 мая».

Генрих III де Валуа: Рене де Рье , благодарю Вас за продолжение темы и интересный материал. Я встречал ещё версию Хейзинги, что на дуэли погиб и Антрагэ, но это явно не соответствует действительности, ведь Антрагэ прожил после дуэли ещё 21 год и даже успел побыть губернатором при Генрихе IV.

Рене де Рье : "...Его оправдывала дерзость «миньонов»; теперь же, лишенные удовольствия издеваться над Монсеньором, они обратили свои насмешки против герцога де Гиза и убедили короля забрать у него его должность и передать ее одному из них — г-ну де Келюсу. Преданные Гизам люди не снесли такого оскорбления: 27 апреля 1578 года д'Антраг, Риберак и Шомберг вызвали на дуэль «миньонов» короля — Келюса, Можирона и Риваро и убили первых двух. Через некоторое время еще один королевский любимец — Сен-Мегрен, бесстыдно волочившийся за герцогиней де Гиз, был захвачен и убит 21 июля. Как говорили, бандой убийц командовал герцог Майеннский — брат герцога де Гиза. Сам же де Гиз, покинувший двор, заявил королю, что в будущем он не собирается поднимать оружие против герцога Анжуйского, его брата."

Генрих III де Валуа: Рене де Рье , интересная точка зрения. Другие источники называют причиной дуэлью даму, а тут получается, что дело ещё в должности.