Мария де Вилуаз: Мария серьёзная, и строгая волновалась, стоя перед зеркалом. Драгоценное письмо за корсажем было словно второе сердце, казалось, что оно даже бьётся как сердечко в груди девушки. А молодая женщина поправляла платье, придирчиво разглядывала причёску, и всё думала, что же Её Величество подумает, поглядев на неё. Она всё время словно слышала опять, что ей говорил при расставании дядя:]Помните, преданность Её Величеству это ваша обязанность как дворянки, также как первая обязанность дворянина служить королю. Помните, если даже Её Величество сразу не удостоит вас награды, которую вы, по своему мнению заслужили,это не повод бросать службу. Я к сожалению не могу научить вас как именно служить ей, увы, это могла сделать ваша бедная матушка, но она слишком рано покинула этот свет. Но одно я вам советую, помнить всегда, что при дворе вы представляете не только себя, но и всю семью. Тогда молодая женщина пообещала не ему, себе, что будет заботится о чести своей семьи, и поцеловала руку дяди и опекуна. Тогда всё казалось таким простым, но теперь в голову настойчиво лезли одна за другой тревожные мысли. А что, если она не понравится Её Величеству? Что если Екатерина Медичи, сочтёт её недостаточно красивой, или же умной, или же её манеры неподходящими для двора? Воспоминание об утренних событиях мелькнуло на секунду перед её глазами. Сейчас фрейлина уже стояла замерев в глубоком реверансе перед этой загадочной женщиной, в её покоях, и со стороны слышала свой дрожащий голос:
Ваше Величество, позвольте мне заверить вас в своей преданности. Мой дядя Жак де Вилуаз посмел написать вам письмо, где также уверяет вас в своей личной преданности, и преданности всей нашей семьи. И дворянка протянула Её Величеству драгоценное письмо.

Екатерина Медичи: Екатерина могла бы радоваться этому дню, ни будь она королевой. Опухоль в ногах спала еще вчера, благодаря многочисленным примочкам и мазям лекаря, и она была в хорошем расположении духа. Конечно, юное создание склонившееся в реверансе не могла еще разбираться в тонких оттенках редких улыбок королевы, и этот стареющий атлант постаралась сделать выражение лица как можно благосклоннее. Имя де Вилуаз было ей хорошо знакомо и напоминало женщине о ее молодости. Мать этой девочки была одной из дам ее двора когда Екатерина еще была чужестранкой. Как много изменилось с тех пор. Погиб король, которого она любила, двое сыновей... и мать Марии. Горькая улыбка вызванная двоякими воспоминаниями исказила кончики губ, пока глаза просматривали письмо.
- Да, дорогое дитя, Ваш дядя рекомендует мне Вас. И я рада Вашему приезду. – наконец-то опустив письмо. Медичи, подобно кошке, великолепно владела интонацией и тоном голоса, который сейчас был мягок и мелодичен, с чуть улавливаемым флорентийским акцентом. - Я хорошо помню Вашу мать, и постараюсь устроить Вашу судьбу. Не удивляйтесь, - продолжила она, - я получила некоторые сведения о Ваших способностях, и непременно позабочусь о Вашем браке.
Екатерина испытующе осматривала стоящую перед ней девушку.

Мария де Вилуаз: Она знала мою мать, она хочет помочь мне. Но насколько с большим удовольствием я бы служила ей! А может быть попробовать попросить... Мария почтительно поцеловала эту немолодую уже, и слабую, но тёплую и мягкую руку и почти прошептала:
Ваше Величество. Я благодарю вас за себя, и за то что вы помните мою мать, наше имя, имя де Вилуаз ведь не столь значительно, чтобы Ваше Величество хранили его в памяти, и это счастье, на которое я не смела и надеяться. И тем не менее умоляю, простите мне мою дерзость, я смею обратиться к вам с просьбой. Ваше Величество, далеко в провинции я мечтала, что быть может когда нибудь послужу вам Ваше Величество. Прошу вас, оставьте меня при себе. Я знаю, вряд ли такая ничтожная девушка как я может хоть чем то послужить вам, но я могу обещать хотя бы свою преданность. Моя королева, фditum nocendi perfido praestat fides доверие, оказываемое вероломному, дает ему возможность вредить, я знаю, Ваше Величество, но клянусь вам, я постараюсь быть достойной этой величайшей милости. И юная дворянка робко склонила заранее голову в ожидании гнева Екатерины, и трепеща при мысли, что она быть может будет кричать на де Вилуаз, а то и прогонит её. Feci quod potui, faciant meliora potentes, я сделал все, что мог, кто может, пусть сделает лучше - подумала Мария. - Всё что могла, я сказала. Но насколько всё было бы легче если бы люди могли читать друг у друга в сердцах, и королева мать видела бы мою верность ей.

Екатерина Медичи: Екатерина все с большим интересом смотрела на девушку, но ее лицо оставалось неподвижным как фарфоровая маска. Девочка была определенно мила и искренне взволнованна. В этом мире, где каждый день был пропитал враждой и борьбой за власть, такая наивность была редка. Девочка представляла собой лучшие устои провинциального дворянства, в чьих семьях еще теплились старые порядки.
- Ну что же, дитя мое, если Вы так рветесь послужить при Дворе, я думаю что патент на Ваше имя не доставит труда. Но знаете ли Вы что такое придворная жизнь? Сможете ли Вы устоять против искушений, оставаясь верной данному слову? Не то что бы королева сомневалась в чистосердечности заверений молодой девушки, в сердце этой старой интриганки, привыкшей переступать через судьбы и жизни ради достижения своей цели, появился зародыш... нежности к этой девочке?
- Если Вы действительно хотите оставаться в Париже, а не вернуться домой, где Вам все знакомо, тогда, пожалуй... Екатерина задумалась на мгновение, ведь у девушки не было родственников при дворе, которые могла бы представить ее:
Тогда, пожалуй, что бы мой сын, Франсуа, представил Вас ко Двору. Надо признать что и здесь она слукавила, в этом выборе у королевы был свой, весьма личный, расчет.

Мария де Вилуаз: Мария замерла в реверансе почти не в силах подняться, счастье заполнило её всю. Ей окажут эту честь.Это казалось невозможным, но всё же было правдой. Ваше Величество, верность это то что всегда ценила больше всего моя семья, то, чему и меня учили ценить с детства. И это была правда, девушка бы гораздо больше удивилась если бы эта женщина о мудрости которой Мария столько слышала, не упомянула ни словом о верности и честности. И я надеюсь научиться жить при дворе, приложу для этого все усилия. Королева, моя королева, вы были повелительницей моей матери, и вот на счастье или же на беду, стали и моей. Что принесёт мне жизнь при этом таинственном дворе, счастье или же горе? Что бы это не было, пусть решит Господь, я покорюсь Его воле, так же как воле моей королевы. Новая фрейлина взволнованно посмотрела на флорентийку.
И если Монсеньор представит меня ко двору это будет ещё более высокая и незаслуженная честь для меня, но уверяю вас, я постараюсь заслужить её верной службой. Она будет при дворе! дядя будет счастлив это узнать. Девушка жалела в данный момент об одном, что её матушка не дожила до этого дня, а с каким чувством нежности она теперь оглядела роскошные настенные гобелены, и всю эту обстановку напоминавшую о временах античности. Хватит мне говорить. Я постараюсь доказать флорентийке свою преданность на деле, ни на словах. И она только тихо прошептала: Я благодарю вас за честь оказанную мне, и всей моей семье.

Екатерина Медичи: - Я рада за Вас, милая. Теперь Вы придворная дама... - Екатерина усмехнулась так, что только самые проницательные люди, типа Рене, могли бы заметить эту усмешку. - ... И я надеюсь, Вы оправдаете мое доверие к Вам!... Юная девушка присела еще в более глубоком реверансе и продолжала свой восторженный и в то же время смущенный лепет, но Екатерина думала уже совсем о другом...
От админа: эпизод завершён